Дотянуться до тебя

Всё начиналось с привета

Но в этом году снег выпал чёрного цвета

© алёна швец.– Одуванчик

Матвей к философии никогда не относился серьезно. Он не слушал преподавателя от слова совсем и даже не знал тему занятия, на котором сидел. Он приходил на пару ради отметки присутствия, скроллинга ленты и чтения книг. Его ничуть не смущало, что летом будет экзамен. Он надеялся впихнуть в голову весь курс философии за неделю сессии, как часто это делал.

Сегодня Матвей опоздал, хотя жил в общежитии в пяти минутах от корпуса. Место на третьем ряду, за которым он обычно сидел, заняли, а вот на камчатке второго ряда свободное ещё было.

– Я могу сесть? – спросил Матвей, обратившись к девушке на другой половине парты.

– Конечно, – улыбнулась она и убрала рюкзак со второго сидения.

Её звали Лена. Она училась в смежной группе, с которой у группы Матвея было очень много совместных занятий, в том числе философия. Ещё на первом курсе тьюторы создали общую беседу их групп и сказали, что они будут часто учиться вместе, поэтому им надо дружить.

Матвей знал в смежной группе всех, но мало с кем тесно общался. С Леной он пересекался очень редко. Самым запоминающимся моментом взаимодействия с ней было то, как они после случайной встречи в анатомическом музее на первом курсе вместе готовились к пересдаче коллоквиума. В перерыве от мозгового штурма они даже о чем-то говорили.

В общем, они просто были в курсе существования друг друга. Матвей о Лене не знал ничего, кроме того, что на самом её деле зовут Алёна, но она не любит эту форму своего имени просит называть её Леной.

Пришел преподаватель, и началась беседа о странных вещах с небольшим количеством людей, которые всегда готовились к философии. Матвей раскрыл книгу на месте, где оставил закладку, и продолжил читать. Лена тоже не слишком старалась слушать и что-то рисовала в блокноте.

Через пять страниц Матвей из любопытства покосился на блокнот. На листке было много «летающих рук» – Лена отрабатывала прорисовку кистей и пальцев.

– Красиво, – вырвалось у Матвея, и слегка изумленная Лена повернулась в его сторону.

– А? Да это так… Средне, – смущенно сказала она и закрыла блокнот, взяла в руки телефон. Матвей надеялся, что она прекратила рисовать не из-за него.

– Ты ходила в художку? – спросил Матвей, и Лена кивнула.

Лена склонилась над телефоном, и её кудрявые русые локоны свесились, прикрывая половину лица. Изящным движением она заложила волосы за ухо. Матвей заметил на её щеках и носе бледные веснушки. Он никогда не видел их, хотя, впрочем, Лену он никогда так не рассматривал.

Матвей вернулся к чтению. Предложения с трудом помещались в голову, а образы сюжета еще более натужно рисовались в воображении, потому что дискуссия преподавателя и пяти человек с двух групп стала более бурной. Матвей упорно сопротивлялся отложению в памяти обрывков разговора о пещере Платона, но от этой борьбы только загудела голова.

Он снова перевел взгляд на Лену, которая заполняла какую-то гугл-форму. Когда Матвей прочитал заголовок, то засиял ярче новогодней ёлки.

– Ты собираешься пойти на квартирник? – уместить радость в тихий шёпот было сложно, но Матвею это чудом удалось.

– Да. Интересный формат, – сказала Лена, отвлекшись от вбивания имени. – А что?