Я не обращала никогда на внимания на своё место. То есть, не заостряла его так, будто это что-то важное в моей жизни. Но мне его всегда хотелось. Теперь я это вижу. Я анализирую свою жизнь, какие-то обрывки из детских воспоминаний. Все они ведут к тому, что мне катастрофически не хватало уединения. Возможно, эта тяга к одиночеству теперь из-за нехватки уединения в детстве? Чтобы найти себя, найти это своё место.
Попробую понять.
Когда я была маленькой, мы с мамой и папой жили в общежитии. Общежитие относилось к детсаду, где мама работала методистом. В общежитии у нас была одна комната, в которой организовали и спальню, и гостиную, и игровую, и рабочую зону. Другими словами – этих зон не было. Были потребности в них. Но помещались мы и наши потребности в комнатке 5 на 6 метров. Кухня, душ, туалет и коридор был общим. Как я теперь наблюдаю, общим в моей жизни было почти все.
В детсаду я находилась с 9 месяцев. В советском союзе (а я родилась в СССР) молодым мамашам долго побыть в декрете не удавалось, нужно было идти работать. В яслях с 9 месяцев и до 8 лет в детском саду – это следующий этап общежития. Игрушки у всех были общими. Кровати постоянно меняли местами, нас перекладывали на новые локации. За партой тоже не было своих мест – пересаживали. Чтоб не привыкали.
Когда в школу пошли – то же самое. Нет своего места. Только привыкнешь ко второй парте – пересаживают за третью.
Даже когда переехали в двухкомнатную квартиру, у меня не случилось своей комнаты. В одной жили мама и папа, там же стоял телевизор. Поэтому гостиная тоже располагалась у них в комнате.
Мне пришлось делить комнату с младшей сестрой, которая спала на большом разложенном диване, а я на раскладном кресле. После сна кресло всегда складывали.
Было несколько полок в шкафу, где лежали мои вещи. Но так как дверца шкафа открывала обзор на все полки разом, то и все остальные, кому принадлежали другие полки – могли видеть содержимое моих. И в каком состоянии находилось это содержимое всегда видели всё. За что мне часто прилетало. Потому что на полках все вещи должны были быть сложены. Всегда. Никакого интима.
Стол в комнате был один и складной. Когда нужно было делать уроки – мы по очереди раскладывали стол и доставали принадлежности из портфелей. После того, как уроки были сделаны, всё содержимое портфеля возвращалось на своё место. Своего личного стола у меня не было. В чем я очень нуждалась и отчего глубоко в душе страдала.
Как-то раз я пришла к соседским мальчишкам-братьям, что жили этажом ниже. У каждого была своя комната. У того мальчика, что учился со мной в классе, был свой письменный стол. На столе стекло. Под стеклом напоминалки-заметки. На стене карта мира и многочисленные пометки на листочках кнопками на той же стене.
Я «чувствовала» порядок, когда находилась в этой комнате. Мне было спокойно и хорошо. Я ощущала, что у этого стола есть свой единственный хозяин. Что у него есть свое пространство. Что в это пространство вряд ли кто-нибудь вторгается без стука. Дверь в комнату закрывалась плотно. В комнате стояла отдельная кровать. Своя собственная кровать, которую можно было не заправить, если тебе не хочется. Иногда, не каждое утро. Ее не нужно было прятать и складывать, чтобы кровать становилась удобным, не занимающим много места креслом.
