Измена. Предательство с отягчающими

1. ПРОЛОГ

- Копай!

Я поднимаю глаза на голос, чувствуя, как ком тошноты подбирается к горлу.

Он стоит надо мной, а я отчетливо вижу пистолет в его руке. Он прячет его. Да так, чтобы его видела только я.

Пронизывающий ночной ветер. Городское кладбище. Вокруг ни единой души.

Руки трясутся, а лопата постоянно выскальзывает из рук.

Как назло накрапывает мелкий, поганый дождик. Липкий страх холодней дождя. Все как в триллере.

Я стою посреди ямы. В порванных колготках, испачканном грязью нежно – розовом костюме.

- Может, мы поговорим? – спрашиваю я, но не узнаю своего голоса. Он хриплый и срывающийся. Как у простывшей вороны. – Как взрослые люди.

Хочется говорить спокойно, уверенно, гордо. Но не получается. Уже не получается.

- Папа! – голос Дианы доносится справа. Она сидит на чьей-то могиле. – А что мама делает?

Я резко поднимаю глаза на спокойное лицо мужа: «Ты не посмеешь!». Он переводит взгляд на Диану, а у меня сердце сжимается. Пистолет в руке приподнялся, а я беззвучно кричу: «Не-е-ет! Только не дочь!».

Ребенка-то за что?

Господи… Лучше меня.

- Мама играет, как ты в песочнице, - слышится циничный и насмешливый голос.

Меня пугает это спокойствие. Так разговаривают с теми, на кого уже давно плевать.

– Да, мама? – задает все тем же голосом вопрос муж.

- Да, - подтверждаю я, чтобы не пугать ребенка. Ей всего три. И до сегодняшнего вечера она была счастливым ребенком. – Мама просто играет. Маме захотелось поиграть вечером.

Господи, только бы пережить этот вечер.

- Мама, дождик идет! Пошли домой! Мама простудится и заболеет! – слышу я голос дочери. А в нем столько моих интонаций. Она прямо строгая мама. – И кашлять будет! А потом будет пить лекарства!

На дочери накинут мой пиджак. Он и прячет ее от дождя. На мне – грязная, насквозь промокшая блуза.

Еще вчера мы были счастливой семьей. Мне так казалось. Мне казалось, что ничто не способно разрушить маленький уютный мирок.

Но я ошибалась. А это – цена моей ошибки.

- Мама, мне уже холодно! Пошли домой! – капризничает Диана. А я вижу, как приподнимается пистолет в сторону дочери. Она его не видит. И думает, что мы здесь играем.

А мужу нравится смотреть на то, как я умираю каждый раз, когда он так делает!

- М-м-мразь, - выдыхаю я. Просто вылетело. Сил моих нет.

- Ты что – то сказала? – мертвый голос заставляет меня покачнуться и опомниться. Страх за дочь сжал мое сердце.

- Я сказала, что Диана замерзла. Может, ты посадишь ее в машину? - лепечу я. Меня сейчас стошнит на грязь под ногами. Раскисшая земля почти полностью покрывает мои новые розовые замшевые туфли. Я их сегодня обула в первый раз.

- Копай, Лера! – замечает муж, осматривая кладбище с таким скучающим видом, что мне становится не по себе.

Лопата врезается в землю. Я поднимаю ее и отбрасываю в сторону.

Господи, хоть бы это все закончилось хорошо…

Все случилось в обед. Сегодня. Я просто подняла трубку. Обычно я не беру с незнакомых номеров, но я ждала доставку курьером, и решила, что это непременно он.

- Юматова Валерия Сергеевна? – спросил мужской голос.

- Да, - обрадовалась я, поглядывая на дверь.

- Вас беспокоит следственный комитет, - послышался голос. А смысл слов дошел не сразу. «Следственный комитет»? А я при чем? Какие дела могут быть у следственного комитета и у меня?