Все жанры Все авторы
Каникулы и фотограф - Евгений Юрьевич Лукин, Любовь Александровна Лукина

Каникулы и фотограф

Страниц

30

Год

—

Оплаченными счетами оставалось всего несколько единиц. Стоя у огромной водоворотной ямы, Мосин аккуратно опускал фотоотпечатки в растворитель. Его пальцы, освещенные ярким красным светом фотолампы, казались покрытыми кровью. Тридцать пять копеек, шестьдесят копеек, девяносто, сто двадцать рублей... На семи рублях пятидесяти копейках в дверь послышался звонок. Мосин не обратил на него внимания. И только после того, как тяжелая деревянная крышка закрыла яму с фиксативом, сохраняя его творчество в секрете от посторонних глаз, он поднялся вверх, расправил усталую спину и направился открывать дверь... .

Добавленная информация:

Снимая своим любимым фотоаппаратом «Асахи пентакс», Мосин занимался созданием уникальных фотоотпечатков. Он предпочитал проводить большую часть времени в своей лаборатории, окруженный тонами химических растворов и освещенный мягким светом фотоламп, чтобы ни одна деталь его произведения не осталась незамеченной. Несмотря на давление финансовых обязательств, Мосин не позволял себе сбавлять темп и всегда находил силы продолжать свою творческую деятельность. Кажется, ни одна сумма не могла отвлечь его от созидания. Он был настолько увлечен своей работой, что даже звонок в дверь не смог отвлечь его внимание. Только после завершения процесса фиксации и наблюдения за тем, как тяжелая крышка опускается, Мосин наконец-то переместился, чтобы увидеть, кто посетил его на работе.

Читать бесплатно онлайн Каникулы и фотограф - Евгений Юрьевич Лукин, Любовь Александровна Лукина

1

За «Асахи пентакс» оставалось выплатить немногим больше сотни. Стоя над огромной кюветой, Мосин метал в проявитель листы фотобумаги. Руки его в рубиновом свете лабораторного фонаря казались окровавленными.

Тридцать копеек, шестьдесят копеек, девяносто, рубль двадцать…

На семи рублях пятидесяти копейках в дверь позвонили. Мосин не отреагировал. И только когда тяжелая деревянная крышка опустилась на кювету с фиксажем, скрыв от посторонних глаз левую продукцию, он распрямил натруженный позвоночник и пошел открывать.

– Мосин, тебе не стыдно? – с порога спросил инженер-конструктор Лихошерст.

Мосин хлопнул себя по лбу, затем, спохватившись, переложил ладонь на сердце.

– Валера! – страстно сказал он. – Честное слово, фотографировал. Но, понимаешь, пленку перекосило.

– Голову оторву, – ласково пообещал Лихошерст.

Мосин обиделся.

– Правда перекосило… – И, понизив голос, поинтересовался: – Тебе пеньюар нужен?

– Не ношу, – сухо ответил инженер. – И не заговаривай мне зубы. Завтра утром стенгазета должна висеть на стенде!

Мосин открыл «дипломат» и достал оттуда фирменный целлофановый пакет.

– Розовый. Английский, – сообщил он с надеждой. – У твоей жены какой размер?

Лихошерст насмешливо разглядывал неширокую мосинскую грудь, обтянутую бледно-голубой тенниской, на которой жуткая акула старательно разевала пасть, готовясь заглотить безмятежную красавицу в темных очках.

– Растленный ты тип, Мосин. Наживаться за счет редактора стенной газеты – все равно что грабить вдов и сирот. Если не секрет, откуда у тебя пеньюар?

Мосин смутился и пробормотал что-то о родственнике, приехавшем из Караганды.

– В общем, работай, – не дослушав, сказал Лихошерст. – И чтобы после обеда фотографии были. Не будут – утоплю в проявителе.

Мосин закрыл за ним дверь и с минуту неприязненно смотрел на фирменный пакет. В списке тех, кому он собирался сбыть пеньюар, Лихошерст стоял последним. Надо же – так промахнуться! Интуиция говорила, что с руками оторвут, а вот поди ж ты…

Мосин меланхолично перебросал снимки в промывку и – делать нечего – пошел выполнять задание. Заперев лабораторию, он прошествовал мимо длинного стенда «Мы будем жить при коммунизме», и через заднюю дверь выбрался из вестибюля во двор НИИ, где, по словам Лихошерста, имел место бардак у дверей склада.

Верно, имел… Мосин отснял пару кадров с близкого расстояния, потом попробовал захватить широкоугольником весь двор. Для этого пришлось отступить к самой стене и даже влезть в заросли обломанной сирени.

Где-то неподалеку задорный молодой голос что-то лихо выкрикивал. Звук, казалось, шел прямо из середины куста.

Мосин раздвинул ветви и обнаружил в стене дыру. Кричали на той стороне. Он заглянул в пролом и увидел там босого юношу в розовой кружевной рубашонке до пупа и защитного цвета шортах, который, ахая и взвизгивая, рубил кривой старинной саблей головы репейникам. Делал он это самозабвенно, но неуклюже. Метрах в сорока высилась рощица серебристых шестов разной высоты и торчали какие-то многоногие штативы.

Мосин ахнул.

Невероятно, но за стеной, по соседству с НИИ, работала киногруппа! И, судя по оборудованию, иностранная.

Парень с саблей явно не репетировал, а развлекался. Предположение оказалось верным: на рубаку раздраженно заорали. Тот обернулся на крик и с индейским воплем принял оборонительную позицию. Тогда к нему подбежал технический работник в серебристой куртке и саблю отобрал.

Вам может понравиться: