«АРТУР»
ИСКРА РАЗУМА И ПЛАМЯ СЕРДЦА
Часть 1: Лабиринт Трубок и Шёпот Программы
Лондон, 1952 год. Воздух в лаборатории пах озоном, горячей проводкой
и чем-то неуловимо новым, словно рождался неведомый аромат будущего.
Артур Пенхалион (30 лет), высокий, с вечно взъерошенными волосами
и взглядом, устремленным куда-то за пределы видимого, склонился над громоздким детищем – машиной, состоящей из сотен вакуумных ламп, реле
и километров проводов. Его "Мозг", как он ласково ее называл, должен был
не просто считать. Артур мечтал научить ее думать.
Он был одержим этой идеей. Мысль о создании разума из кремния и меди поглощала его целиком, оставляя мало места для остального мира. Порой ему казалось, что он сам становится частью этой машины – его мозг гудел
от формул.
Шли дни, будни и праздники…
В его жизни были две женщины, два полюса, между которыми металось его сердце, не находя покоя.
Первой была Эвелина двадцати шесть лет, его коллега, блестящий математик и логик. Она работала с ним над "Мозгом", понимала каждый его код, каждую схему. Их отношения начались в стенах университета, из общих интересов, общих амбиций. Их связь была прочной, основанной на уважении
к интеллекту друг друга, на азарте совместных открытий.
В их прикосновениях была четкость формул, в их поцелуях – логика взаимного притяжения. Эвелина была его сообщником в этом грандиозном, немного безумном проекте. Внешне была образом «Весны»! Мягкие черты лица, словно они обрамлены легким цветочным венком. Ее глаза – яркие
и глубокие, как небесная лазурь, а улыбка искренняя и теплая, напоминающая о первых солнечных лучах после зимнего холода. Волосы светло – золотистого оттенка, словно солнечные лучи играют в них легкие волны, напоминающие о весеннем бризе. жизнерадостная и позитивная, она приносит счастье
и вдохновение. Её энергия заражает окружающих, и она всегда готова поддержать друзей, делясь своим оптимизмом. Она любознательна, открыта
к новым возможностям и обладает чувством юмора.
Второй была Софи двадцати восьми лет, художница. Ее студия находилась неподалеку, и Артур иногда заглядывал туда, спасаясь от гула машин
и тишины цифр. Софи была полным антиподом Эвелин. Она жила красками, образами, вела замкнутый образ жизни. Ее мир был полон неопределенности, интуиции, эмоций – всего того, что Артур пытался разложить на алгоритмы и логические блоки. Ее связь с ним была основана на притяжении противоположностей, на его смутной тоске по чему-то необъяснимому, чему-то, что не вписывалось ни в одну формулу.
Он любил Эвелин за ее ум, за ее партнерство и преданность к нему,
за ощущение, что они вместе строят новый мир. В их редкие минуты близости, когда гул машины стихал, а лунный свет проникал сквозь пыльные окна лаборатории, их поцелуи были сосредоточенными, глубокими. Его пальцы, привыкшие к тонким проводам, скользили по ее нежным волосам, гладким и прохладным. Ее руки обнимали его шею с уверенностью человека, который знает свои цели. Это было слияние двух умов, двух амбиций, выраженное через физическую близость. В эти моменты он чувствовал себя понятым
на самом глубоком уровне.
Но он увлекся Софи за ее непредсказуемость, за то, что рядом с ней он чувствовал себя не только мыслителем, но и просто человеком. В ее студии, среди запахов масла и скипидара, в мягком свете лампы, их встречи были иными. Ее прикосновения были другими, будто она рисовала его контуры. Его губы находили ее губы, пахнущие краской и холстами. Их объятия были менее упорядоченными, более страстными, наполненными смутным, голодным желанием, которое не имело ничего общего с логикой. Она пробуждала в нем ту часть, которую он старался игнорировать – иррациональную, эмоциональную, другую чувственность.
