Зарегистрирована небывалая по масштабам вспышка эпидемии вируса Эбола в Западной Африке, границы её государств временно закрываются на въезд и выезд.
Новости об Эболе в Африке появлялись уже давно. Была информация о том, что она распространяется на север, потом в России и Украине «образовалась эпидемиологическая угроза». Но впервые мне стало страшно, когда посреди первой четверти на уроки не пришла примерно треть моего класса. И моя подруга Ленка тоже. Мы все поняли, в чём причина, но никто об этом не говорил. Не то что месяц назад, когда кто только ни прикалывался над тем, что было бы круто, если бы школу закрыли на карантин, а русчика подхватила бы вирус и сдохла. Над шутками про учителей я не смеялась, а вот о карантине в школе тоже мечтала.
Мечты сбываются. В тот же день нас распустили с третьего урока, а школу закрыли на неопределённый срок. Когда мы расходились домой, почти никто не разговаривал и не смеялся. Мы даже не смотрели друг на друга. Нам было страшно. Уже тогда на улицах встречалось совсем немного людей, а продукты в магазине исчезали со страшной быстротой, куда быстрее, чем когда прошёл слух о третьей мировой войне.
Мама посмотрела на меня, пришедшую намного раньше, чем обычно, но ничего не спросила. Она была в отпуске, когда ей позвонили из банка, чтобы она вышла пораньше, потому что половина сотрудников заболела, мама отказалась. А ведь никогда не отказывалась. Но теперь она тоже боялась совсем не увольнения.
Первым делом я позвонила Ленке, трубку никто не взял. Больше я не пробовала ей звонить, тем более, сходить к ней домой, хотя она жила в соседнем подъезде.
В России и Украине объявлена пандемия, границы закрыты на въезд и выезд.
Второй раз мне стало страшно, когда в гости пришёл мой старший брат Толя. У нас была большая разница в возрасте, он уже год работал на скорой помощи фельдшером. Жил отдельно, снимал квартиру поближе к работе. Иногда заходил к нам пообедать.
К тому времени с продуктами в нашем городе, областном центре, начались серьёзные проблемы. Люди запасали, кто что мог, мы не исключение. Отец приносил консервы, которые им выдавали на заводе. Они стояли у нас на кухне штабелями. Ещё мы запаслись мукой, солью, крупами и подсолнечным маслом, всё это занимало половину кухни, антресоли, темнушку. Совсем как в фильмах про апокалипсис.
Брат ел пустую варёную картошку молча и быстро, как волк, успевая бросать нам короткие фразы.
– Полный пиздец. Половина санитаров под капельницами. Телефон разрывается. Люди вопят, рыдают, деньги суют… А куда я их положу? Места забиты, народ на полу спит. Обколотые все всем и всё равно мрут как мухи, ничего не помогает.
Он доел и облизал ложку. Глаза у него были красные от недосыпа, сам он был похудевший с каким-то странным отпечатком безнадёжности на лице.
– Толя, может, нам уехать? – со страхом спросила мама, даже не сделав ему замечание по поводу матерка. – Ты не ходи на работу…
– А кто пойдёт? – огрызнулся он. – И так работать некому.
– Всё равно ведь не помогает, – сказала я и заработала от Тольки взгляд, полный ненависти.
– Сопливых не спрашивают, – резко ответил он и встал. – Я пошёл, на полчаса со смены отпросился пожрать. Обещали в соседней области больничные койки дать, всё попроще будет.
