26/10/62 – Курс на Элладу

Первый прогремевший взрыв показался мне невероятно далёким и незначительным. Какое дело было десятилетке до термоядерного взрыва на территории Китая? Я и слов-то таких как «термоядерный» не знала. Это уже потом я начала ненавидеть всех, кто внёс вклад в моё разрушенное будущее, начиная от Джеймса Чедвика, который открыл нейтроны в 1932 году, и заканчивая Фредериком Жолио-Кюри, запатентовавшим в 1939 урановую бомбу.

В моей жизни начался период темноты, который длился с 2052 по 2056 год. В это время проходила эвакуация людей из мегаполисов в сельскую местность. Моя мама, будучи востребованным врачом в области хирургии, предпочла остаться. Отца сразу забрали на фронт. Мы с ней обосновались в городке с населением в 200 тысяч человек, в 16-ти этажном доме. В условиях светомаскировки мы пережили три года ужасающей третьей Мировой. После этого США сбросили бомбу на нашу область.

Взрыв застал меня, когда я шла в больницу к родителям. В тот момент точно надо было натянуть противогаз и лечь на землю лицом вниз, но на мгновение я оцепенела. Этот свист и последующая ударная волна до сих пор снятся в кошмарах многим. Мне повезло, ведь больница находилась достаточно далеко от взрыва, чтобы нас не сильно задело. После этого мама всё-таки решилась уехать из города в числе самых последних, чему я обрадовалась.

Мне надоело бояться, вот только в новом подземном доме жилось не легче. На улицу выходить становилось всё труднее. Лучевая болезнь прогрессировала, а выбросы сажи стабильно понижали температуру. Началась предсказанная Оуэном Туном и Ричардом Турко ядерная зима.

Убрав последний сдерживающий рубеж в виде ядерного оружия, страны будто сошли с ума. Маме пришлось оставить меня в 2057 году сразу после моего пятнадцатого дня рождения. Знала, что еë заберут, но нам обещали, что дождутся моего совершеннолетия, учитывая мамины заслуги.

К несчастью, ситуация только ухудшалась. Именно так я попала в приют финансируемый организацией «ЗАСЛОН». Там же познакомилась с голубоглазым Юрой, родители которого работали в военной области. Мы быстро нашли с ним общий язык и стали опорой друг для друга. Когда «ЗАСЛОН» изобрёл магнитный щит, похожий по принципу действия на планетарный, и объединился с компанией «SpaceX», которая была категорически против войны для создания колоний на Марсе, в нашей жизни, наконец, появилась надежда на светлое будущее. Упустить её уже никак нельзя.

– Ты сошла с ума? – рявкнул Юра, ходя из угла в угол моей крохотной комнатки в четыре шага.

– Не более, чем ты, – упрямо заявила я, сидя на кровати.

– Нет, ты никуда не полетишь. – Юра покачал головой.

– Полечу. Моё заявление одобрили, – спокойно отметила я.

– Я сказал "нет"! Ты представляешь, насколько там опасно? – Юра злобно сверкнул глазами в мою сторону.

– Ты хочешь меня солнечным излучением напугать? – я скептично рассмеялась. – Брось, из-за радиации нам и так недолго осталось. Лучше уж попытаться хоть что-то сделать. Ты разве не с такими мыслями своё заявление написал?

– Ты не я, – проворчал Юра, наконец, остановившись.

– А в чем разница? – прищурившись уточнила.

Мы провели вместе почти десять лет, и всё это время я держалась наравне с ним. То же обучение, тот же спорт, те же друзья. Даже на улицу вместе вылазили. Хорошо хоть, что в последние семь лет война поутихла. Кажется, высшие мира сего уже разрушили всё, что могли.