(Не) пара для чемпиона

– Наполеон! Полли! Поляй! Полиней! Полиназий! Полумний!Прохожие с удивлением оборачиваются на меня, лихорадочно несущуюся по дороге и размахивающую над головой длинным кожаным ремешком. Некоторые в след мне откровенно смеются и крутят пальцем у виска. Но мне некогда обращать на них внимание. Мои ноги несколько раз разъезжаются в стороны на заледеневшем асфальте, и если б не многолетние навыки катания на коньках, помогающие мне удерживать равновесие, я давно бы уже расквасила себе нос, колени или поломала бы руки и ноги. – Полли! Поликон! А ты ж, паршивая собака! – не выдерживаю я, но вовремя успеваю прикусить язык – нельзя ругаться, я ведь теперь городская леди. Пусть в столице я временно, но это не важно. Самое главное сейчас – поймать эту несносную собаку, которая совсем, ну абсолютно меня не слушается. Сорвалась с поводка и умчалась за несколько кварталов со скоростью бешеной ракеты, и вот я бегу за ней как ненормальная и безуспешно пытаюсь поймать.А ведь начиналось всё так тихо, мирно, спокойно…Стою я перед нашим директором аграрного колледжа, потупив глазки, а он, опустив очки на нос, читает письмо, присланное ему из городской администрации.– Ты же знаешь, Маслова, как сложно потом тебе будет наверстывать учебную программу, – произносит он и смотрит на меня так, словно я от него что-то скрываю. – А что, у твоей тёти совсем-совсем никаких родственников там нет? Некому помочь что ли, кроме тебя?– Так-таки и некому, – потупив взгляд, хмуро отвечаю я. – Там же написано, Игорь Владимирович…– Да-да, я вижу, тяжелая внутриполостная операция, требуется тщательный послеоперационный уход, круглосуточная сиделка… А ты уверена, что справишься? Может, им лучше нанять профессионального работника?Я поднимаю глаза и смотрю на него, как на ненормального. Да он на моем месте разве упустил бы возможность пожить хоть немного в столице? Даже если большую часть своего времени мне придется пробыть сиделкой в больничной палате, я всё равно согласна!– Учебную программу я наверстаю, – искренне обещаю я, и мой голос звучит почти убедительно. – Возьму с собой учебники, буду заниматься ежедневно… Тётя одинокая, пожилая, детей и других родственников у неё нет… А сиделку нанимать, сами знаете, как сейчас дорого…– Ладно, Маслова, так и быть, поезжай. Засчитаем это тебе как сельскохозяйственную практику.И я поехала.Мама щедро выделила мне в поездку треть своей последней зарплаты. Плюс я получила стипендию сразу за два месяца вперед. А когда у меня в кармане более пяти тысяч, я чувствую себя ужасно богатой. Поэтому я слегка высокомерно посматривала на мелькавший за окном город – встречай меня, столица, вот она я!Знала бы я, какими сюрпризами встретит меня столица…Тяжелобольная тётя, безмерно страдающая и лежавшая, согласно последнему письму, чуть ли не в коме после тяжелой внутриполостной операции, встретила меня у дверей в полном боевом макияже, длинном вечернем платье и с двумя красными чемоданами на пороге.– Я улетаю в Париж... гм… на важную конференцию, – сразу сообщила она, в то время как я безмолвно таращилась то на её гламурное платье с открытым вырезом, то на кусок роскошного интерьера квартиры, виднеющийся в проеме дверей. – Так, Аня, слушай меня внимательно и запоминай, дважды повторять не буду. Тебе нужно пожить тут несколько месяцев и присмотреть за квартирой. Твоя комната вот там, возле ванной, постельное белье я приготовила. Пылесосить пол два раза в неделю, пыль и влажная уборка – ежедневно. Книги не переставлять, посуду не бить, дорогие шампуни и духи не переводить, друзей не приглашать, ключи не терять, с соседями не сплетничать. Когда уходишь из дома, окна все закрывать, свет выключать. Продукты бери какие хочешь, я там оставила тебе кое-что в холодильнике. На моём рабочем столе, где документы, ничего не трогай! Ну и самое главное – тебе нужно будет гулять с Наполеоном.– С кем? – жалобно выдавила я.И похоже, сюрпризы для меня только начинались!