Человек, давший душе язык. Рядом с Достоевским

Автор

Страниц

Год

—

В многостороннем антологическом збірці творів просунутого філософа та літературного мислителя Александра Левінтова зібрані тексти, які були написані у різні роки і присвячені видатній постаті Федору Михайловичу Достоєвському, що, за думкою автора, був надано людській душі мову, що робить його найвидатнішим письменником усіх часів і народів. Окрім цього, ця книга містить деякі нецензурні вислови, які утаєні з урахуванням його первозданності та виключності. Це актуальне видання, яке не лише розширює наше розуміння світу, а й запрошує нас спробувати на величність творчості Достоєвського в іншому культурному контексті. Додатково, Александр Левінтов, фундатор збірки, розкриває власні роздуми та погляди на вплив класика російської літератури на сучасність, надаючи читачам унікальний огляд та аналіз неповторних творів. Залишаючи свої сліди у визначних дебатах про літературу, стиль, та глибокі філософські роздуми, Александр Левінтов заскакує на передні ряди культурного світового складу, переконуючи великої публіки в несумнівних заслугах Достоєвського як неймовірно впливового та непідвладного часу письменника.

Читать бесплатно онлайн Человек, давший душе язык. Рядом с Достоевским - Александр Левинтов

Редактор Ирина Михайлова

Обложка Константин Васильев. Портрет Ф. М. Достоевского. 1973 г.

Издатель Максим Осовский

ISBN 978-5-0053-5185-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Этот небольшой сборник – даже не книга, а просто несколько театральных, литературных и путевых заметок, связанных с Федором Михайловичем Достоевским.

Вряд ли возможно добавить что-либо существенное к огромному памятнику, создаваемому благодарным человечеством писателю, наиболее полно выразившему человеческую совесть как самое верное отличие человека от всей остальной природы, давшему душе язык – оттого Достоевский так легко переводится, экранизируется, театрализуется, рисуется, вообще интерпретируется: косноязычие и лепетание душевное внятно всем и всеми воспринимается как говорение своей души.

Единственным привлекательным, хотя и очень скромным достоинством этого собрания является его ненарочность – оно сложилось случайно и нечаянно.

И потому я рассматриваю эту небольшую работу не как дар, но как долг перед музеем Достоевского в Старой Руссе, перед его прекрасными сотрудниками, перед этим старинным и, несмотря на бедность и малость, величественным и стариннейшим городом, как посильную дань великому писателю и учителю.

Александр Левинтов

Учителю

В Достоевского я провалился в шестом классе. Я прочитал все десять его томов в зиму 58-го года и вышел из нее больной Достоевским и совершенно другим человеком.

Конечно, я сразу понял, что никогда не овладею такой филигранной смелостью проникновения в человека, но меня потрясала сила его понимания меня, и это его понимание делало меня особенным и отмеченным – я понят исчерпывающе, до предельных глубин своего существа. И еще я понял, что Достоевский, и только Достоевский – такой же, как я, что он черпает знание меня из себя самого. И это делало нас родственными душами.

Я понял, что не смогу никогда быть столь подробным в извивах даже собственной души, но что это можно делать не на ощупь, а проникать словно игла – глубоко, но точечно, за счет безошибочно найденного слова или фразы.

Конечно, я захотел стать писателем, потому что это полностью соответствовало моему существованию, безобразному снаружи, как гнилой Санкт-Петербург, но озаренному фантазиями изнутри. Но, то ли по душевной лени, то ли по недостатку талантов и способностей, то ли по маловерию в себя, я никогда не замысливал, даже не замысливал большие полотна – меня прельщали лаконичные формы и сжатые в мысли и образы события.

Достоевский, я думаю, сформировал не только меня – вся современная мировая литература пошла от него. Не было бы Достоевского, не стало бы и Кафки, Камю, Сартра, всей великой японской литературы 20-го века, У. Фолкнера и его антипода Э. Хемингуэя, Это – впрямую. А сколько по касательной? И смог бы А. Солженицын, говоря о касательных, написать «Архипелаг ГУЛАГ» без «Записок из Мертвого Дома»?

И более того, благодаря Достоевскому мы всю предыдущую мировую литературу пересмотрели и переоценили, мы Платона и Софокла, Сервантеса и Шекспира, Гельдерлина и всю «Бурю и натиск» по-другому увидели, всю французскую романистику 19-го века,

И, конечно, Достоевский перевернул всю современную философию, психологию, живопись, он, не зная того, сформировал художественное кино, которое отличается от технического, как Рафаэль от обоев.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: