Проклятие ведьмы

Когда я была маленькой, моя прабабушка познакомила меня с миром духов. Не то, чтобы она посадила нас всех за круглый стол. Прабабушка рассказала мне много интересного о потустороннем мире.

Её звали Марфой. К ней часто приходили люди и просили лекарств, трав, бывало даже яду. Вроде никого не убивали. Бабушке Лиде это не нравилось. Мне тоже. Я не любила, когда кто-то чужой приходил к нам в дом. Если такое случалось, меня запирали на чердаке. Там было пыльно, и лишь маленький лучик света проходил через щель. Он попадал на паутину, по которой бегал чёрный паучок, единственный, кто нарушал моё одиночество. Как только люди уходили, я открывала люк чердака и бежала к окну. Из-за этого меня несколько раз замечали. Начинали ходить слухи. Дедушка не понимал этих игр в прятки. Что, если меня заметят?

Комнатка прабабушки была небольшой. Тёмная из-за всё время закрытого шторами окна. Старая кровать с мягкой подушкой и двумя пледами. Деревянный стол с потёртостями от времени был усыпан бумажками и травами. Часто на нём можно было заменить капли воска. Прабабушка любила свечи. В ящике стола лежала колода карт, сделанная вручную. Марфа вырисовывала каждый элемент. Иногда казалось, что картинки начинали двигаться. Рядом лежала тетрадь с обозначениями карт.

Также у прабабушки был потайной ящик. В него не разрешали заглядывать. Я пыталась выведать что там, но мне начинали угрожать порчей, если я не перестану выделываться.

Пятого августа прабабушки не стало. Помню этот день как на духу. Рано утром я услышала, что кто-то меня зовёт. Голос был хриплый и знакомый.

– Анна. Аннушка.

Прибежав на звук, я увидела изнеможённую старуху, которую сразу не признала. Марфа была непохожа на себя. Глаза почернели, как и волосы. Кожа настолько бледная, что сливалась с подушкой. Само тело очень исхудало, будто она не ела несколько месяцев, а то и больше. Я не узнавала свою когда-то беловолосую с голубыми глазами прабабушку. Будто теперь смотрела на чужую женщину, а не на близкого человека. Дышала она тяжело.

Хриплым голосом старуха попросила подойти к кровати. Волей-неволей мне пришлось. Огромный страх охватил меня. Я видела в глазах Марфы нетерпение и нарастающую злость.

Как только я приблизилась, меня схватили за руку. Я визгнула. Прабабушка провела указательным пальцем вокруг запястья, после воткнула ноготь в вену. В доме прозвучал детский крик. Вены становились чёрными, по телу шёл неприятный холод. Меня будто разрывало на части. Всё это время я видела улыбку на лице прабабушки. Как только ноготь перестал приносить мне боль, я упала навзничь. Маленькое дитя больше ничего не чувствовало, лишь смотрело наверх. Рассудок поменялся и перед тем, как полностью уснуть, я услышала благодарность прабабушки.

Проснулась я ближе к вечеру в своей кровати. Ко мне сразу же подбежала бабушка с миллионом вопросов. Я на всё отвечала сухо. В конце концов пришлось оставить меня в покое, хотя она очень сильно за меня переживала. Голова раскалывалась, запястья рук сильно жгло. Я высунулась в окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Мне уже было всё равно, увидит меня кто-то или нет. Толпа людей стояла около нашего дома. Некоторые пришли узнать причины шума, другие попрощаться со старухой, третьи просили вернуть деньги за товар. Дедушка старался всем уделить внимания, а бабушка перебегала из одной комнату в другую, иногда заглядывая ко мне. Я слезла с окна и увидела интересную картину. Кто-то, сидя на кровати, ел конфеты. Моя рука тут же полетела дать ему оплеуху, но прошла сквозь тело. Появилось желание закричать, но не могла. Рот будто был зашит.