Кто я есть

При написании работы я опиралась на мемуары Дэвида Нотта, врача-волонтера, его операции и опыт в Сирии, но есть и авторский вымысел. Есть события, которые я лишь брала за основу, но их ход продумывался мною. Произведение в первую очередь художественное!

Франция. Париж. Сентябрь, 2013

Натан Барье уныло наблюдал за работой кофеварки и докуривал сигарету. День был пасмурным, солнечные лучи не проглядывали сквозь темные тучи, но сейчас это было на руку: от яркого света ему бы стало еще хуже. Похмелье давало знать слишком сильно: голова болела, тело немного знобило. Но даже все это не давало ему отвлечься от мыслей. От попыток систематизировать их. От желания докопаться до истины и получить заслуженную награду.

Работая военным корреспондентом уже двенадцать лет, Натан научился мириться со многим и переносить непереносимое. Детство, во время которого его все время мотало из одной приемной семьи в другую, только закалило, будто бы готовило к будущему, к профессии, в которой он оказался по воле случая.

Натан был мальчишкой, когда отец влипал из одной истории в другую, из-за чего его временно лишали родительских прав. Пока Барье-старший исправлялся и доказывал это службе опеки, Натан жил у семьи-помощника1. Первое время он верил, что отец придет за ним, поэтому не привязывался к семье. И тот приходил. Но хватало его ненадолго. В результате вскоре Натан оказывался у другой семьи. И так по кругу.

Спроси у Натана сейчас, когда он перестал ждать отца, верить в его исправление, он не вспомнит даже при желании. Жизнь казалась одним большим переездом, где постоянно менялись дома и лица. Впрочем, сейчас ничего не изменилось. Только места стали еще более опасными. И Натан признался самому себе уже давно – ему нравилось гордиться тем, что он выживал там, где у многих это не выходило.

Кофе сварился. Натан потушил сигарету и потянулся за чашкой. Сейчас он немного освежит голову и вернется к работе. К громкому материалу, который попахивает премией Лоренцо Натали2.

Взяв чашку, он вернулся к столу, где так и лежали фото, заметки и статьи.

Вчера работа привела его к бутылке виски и поиску приключений в обществе одной из его девушек. Казалось, что только крепкий алкоголь поможет ему проглотить все происходящее в Сирии. Переварить. И правильно выдать людям, большая часть которых примут нужную информацию лишь в привлекательной обертке.

Та часть журналистики, которую Натан ненавидел больше всего. Многим людям, подавляющей части населения, нужен громкий заголовок, яркий кадр, чтобы они обратили внимание на содержание. И даже если это срабатывает, то не у всех хватает мозгов правильно принять информацию, понять, порой даже просто прочесть.

Натан отпил кофе, взглянул на снимки с антиправительственными митингами, спровоцированными убийством двух мальчиков полицией. Взглянул на свой снимок, сделанный в Сирии, но немного раньше. На снимке Натана группа мужчин ликовала. Они походили на болельщиков, чья команда выиграла. Руки подняты, рты открыты. Тогда от них исходила приятная жизненная энергия, радость момента, которые он захотел запечатлеть. Но на снимки они получились больше агрессивными, чем радостными. Наверное, причиной тому были бороды и слишком мужественные лица. Или просто сыграл тот факт, что как журналист, писатель, Натан был лучше, чем как фотограф.