Память. Часть 3

Семён Шлинчак резко проснулся. Почувствовал, что его рука лежит на чём-то тёплом и мягком. Не открывая глаз, Семён медленно провёл рукой по округлой поверхности, добравшись до чего-то более плотного и выпуклого. Слегка прикасаясь пальцами, пытался понять, что это. Его мужское естество без труда помогло ему облечь очертания в формы, заставив тут же провалиться в приятную истому. С губ слетал еле слышный шепот: «Саша, Сашенька, душа моя….». Стремительно нарастающее напряжение заставило его окончательно проснуться. Еще не веря в то, что счастье происходит наяву, но уже «готовый к бою», Семён, как кот, мягко приподнялся на руках и переместился туда, где недавно были его пальцы. Прижался, вдавливаясь в мягкое и податливое женское тело всё сильнее, подождал, пока напряжение слегка ослабло, приготовился войти, находясь в состоянии почти наркотического опьянения от навалившегося внезапно счастья, уткнулся носом в шею женщины и вдруг ……отпрянул, втягивая воздух. Запах! Запах был чужой!

Семён, преодолевая ещё не ушедшее желание, открыл глаза. Встретившись с незнакомым взглядом, Семён в ужасе вскочил с кровати. Он скользнул взглядом по обнажённому телу, по смятой постели, по ядовито-красным шторам и маленькому окну. Его распирало изнутри. Казалось, сейчас что-то взорвётся. Но это было не сексуальное желание. Волнение спровоцировало желудок. Он увидел чашу, стоящую на тумбе, подбежал к ней. Его стошнило. И как только он пытался вспомнить, что было прошедшей ночью, спазмы настигали его снова и снова. Вспомнить не мог, как ни старался. Но воображение дорисовало то, что не в состоянии была сделать память – восстановить события, предшествовавшие этому, жуткому для него, пробуждению.

Когда его отпустило, и он, наконец, выпрямился и оглянулся, женщины в кровати уже не было. Семён растерянно осматривал комнату, скудно освещённую неярким утренним светом, лениво пробивавшимся сквозь плотные портьеры. В углу в кресле сидела, скрестив руки и положив ногу на ногу, строгая девушка с аккуратно прибранными волосами, в сером длинном платье, застегнутом на множество маленьких мелких пуговичек, поблёскивавших в тоненьком лучике солнца, осторожно проникшего сквозь щель в шторах. Семён поздоровался.

Девушка с усмешкой кивнула.

– А где…..? – Семён не нашёл слов. Просто кивком головы указал на кровать.

– Кто? – молодая женщина явно подсмеивалась над ним.

– В чём дело!? Кто вы такая? – Семён не терпел, когда над ним смеялись, если не смешил намеренно. А сейчас ему было не до смеха. После взгляда на кровать его снова начало мутить.

– Куда это убрать? – задыхаясь от приступа тошноты спросил парень.

Незнакомка, сдерживая улыбку, молча показала пальцем на дверь. Семён распахнул дверь, схватил таз, вышел, дверь за ним захлопнулась. Дальше начинался коридор. Из соседней комнаты вышел пожилой мужчина в костюме и головном уборе, похожем на горшок для рассады. Остановился, с недоумением глядя на Семёна, прикрытого лишь тазиком. Сзади раздалось хихиканье. Шлинчак оглянулся. Две девушки, стоявшие в коридоре, без стесненья, даже с интересом, разглядывали его и шёпотом обсуждали. Семён, наконец, понял, что он стоит голый с дурно пахнущим тазиком в коридоре какого-то незнакомого дома. Спасение извне не предвиделось. Тошнота сама по себе прошла. Постепенно возвращалось самообладание, а с ним и чувство юмора, которое сопровождало Семена всю жизнь, и помогало справится с самыми безнадежными ситуациями.