Иерусалим

Автор

Страниц

210

Год

—

В книге рассказывается о паломничестве автора в Святую Землю и его путешествии по горе и радости. Он описывает свою веру, рассказывает о женском монастыре в Иерусалиме и рассказывает о различных чудесах, произошедших благодаря его вере. Он также описывает свою собственную скорбь и видит время в его черном кресте. В конце он признает себя всего лишь человеком, паломницей, и обращается к своему Богу, желая, чтобы те, кто страдает и уязвлен, нашли утешение и бессмертие.

Читать бесплатно онлайн Иерусалим - Елена Крюкова

Дизайнер обложки Владимир Фуфачев

ISBN 978-5-0050-8012-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИЕРУСАЛИМ

ХОЖДЕНІЕ ПО ГОРЮ И РАДОСТИ
СВЯТОЙ ВѢРЫ,
МОНАХИНИ
ГОРНЕНСКАГО ЖЕНСКАГО МОНАСТЫРЯ
НА СВЯТОЙ ЗЕМЛѢ ВЪ IЕРУСАЛИМѢ,
А ТАКЖЕ
ПРАВДИВОЕ И ДОСТОЙНОЕ СКАЗАНІЕ ЧУДЕСЪ,
ЧТО СЪ ТОЮ СВЯТОЙ ВѢРОЙ
ВЪ МИРѢ СРЕДЬ ЛЮДЕЙ ПРИКЛЮЧИЛИСЯ

Крест мой – черный крест.

Укрась его зимою, как елку.

Воткни в сугроб. Я погляжу окрест.

Тьма непроглядная – руки мои осязают

праздник земной,

и стоять недолго

Черной елкой, в крестовине боли,

светлейшею из невест.

Крест мой – он только мой. Я его не покину.

Мрак живых ладоней безлюден,

беспрогляден и наг.

Вознесу молитву праотцам, Отцу и Сыну,

А Дух Свят – алмазным снегом: у врат полночных

на коленях, бедняк.

Ночь ног, пыль миров, волосы мои инеем схватит.

Голая, после прожитой жизни, вишу на кресте

И едва дышу, и уже не дышу,

и до Воскресения хватит

Меня одной – голодному миру —

куска огненной жизни

в седой пустоте.

Я чернею великой скорбью. Я вижу время.

Крепко жмурюсь: а вот это видеть нельзя.

Голой елкою, без бус и гирлянд,

без медовых свечей,

я стою, лечу надо всеми,

Над пророчествами всеми своими

по дегтярному небу

слезным алмазом скользя.

Я всего лишь человечица, не ангелица,

Я всего лишь паломница в степь,

где планет плачет волчий полынный вой,

Где мой Бог сможет, распятый, уксусом,

как дамасским вином, упиться —

Всем избитым, в крови, бессмертием

наклонясь надо мною, живой.

ХОЖДЕНІЕ ПЕРВОЕ. ПАЛОМНИЦА

Глубокой и беспроглядной ночью, когда за изломом улицы, за ее крутым, почти под прямым углом, бешеным поворотом дымливо и сутемно курился январский Енисей, Вера Емельяновна Сургут собралась в Иерусалим.

Квадрат окна слишком жестко, безвыходно очерчивал ее мир – в лицо его, то бело-серебряное, то золото-осеннее, то мрачное, чернее угля, то слишком синее, синее купороса, она, изнутри нищего жилища, глядела то и дело. Вера Емельяновна жила одна, и это было хуже всего. Ночью она часто боялась умереть: просыпалась и прислушивалась к себе, к гулкому и частому биению сердца. Врач из районной поликлиники, с виду схожей со старинной дощатой ладьей – Вера видела такую лодку в музее, еще ребенком, – вздыхал глубоко: «Тахикардия у вас, голубушка, несчастненькое у вас сердечко! Трепыхается! Чем бы его этаким вкусным подкормить, сердечко ваше голодное, ума не приложу? Давно ли у вас это трепыхание началось? А?» Вера не знала, что врачу отвечать: она не могла так глубоко нырнуть во время, чтобы обнаружить там исток недуга.

Долго сидела за столом, сгорбившись, добрых полночи. Время вилось над головой, потом стало валиться вбок, истаивать, вспыхивать и гаснуть, теряться. Давно отгремел бодряцкий гимн по радио – приемник она никогда не выключала, черный ящик старательно и отчетливо играл парадную музыку в полночь и в шесть утра, – утих детский визг наверху, угас лай дальних собак, только сосед за стеной глухо и влажно покашливал – вечная простуда, а может, вечный табак, а может, вечная чахотка. Потеряв время совсем, она вздрогнула: явилась боль пропажи. С трудом встала. Протянула руки к окну. Руки Верины сами вцепились в погрязнелые, с золотой вышивкой, занавеси, знамена старых времен, хотели запахнуть поплотнее, чтобы не видеть света фонарей, их горящей тоски, – а вместо этого вдруг рванули ткань в разные стороны.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: