Привет, папа

© Александр Валериевич Кожевников, 2025

ISBN 978-5-0067-2713-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В 2039 человечество, так и не ставшее единым, но ещё не успевшее перессориться вдребезги, как соседи по коммуналке, решило выяснить, сможет ли оно родиться среди звёзд.

Они называли это проект «Ковчег».

Станция «Генезис» висела на геостационарной орбите, кольцевой модуль медленно вращался, создавая 0.8g – ровно столько, чтобы кости не теряли кальций, а кровь не застаивалась в сосудах.

Здесь, вдали от политических бурь, десять стран: США, Россия, Белоруссия, Индия, Китай, Пакистан, Япония, Иран, Южная и Северная Корея, пытались ответить на этот вопрос. А заодно приглядывали друг за другом.

Сначала вырастили пшеницу и хлореллу в гидропонных чанах. Потом – мышей. Потом из криохранилища достали капсулу с кодом Х-23-Омега. Первые двадцать две попытки были неудачными. Но потом они всё-таки создали его. Клон. Идеальный геном, лишённый наследственных болезней, адаптированный к космической радиации и невесомости. И поместили в модуль «Колыбель».

– Не ребёнок, – поправляла доктор Ли, биолог из Шанхая, – образец. Но кормила его грудью: – Даже образцу нужна мать!

Они назвали его Адам.

Когда мальчик впервые засмеялся, даже корейские инженеры, северянин Пак и южанин Ким, неловко обнялись и смахнули слезу.

Он учился ходить на беговой дорожке. Летать от стены к стене в невесомости. Смотрел фильмы о лесах и горах, пустынях и океанах, которые никогда не видел. Слушал записи птичьих и звериных голосов. Обыгрывал бортовой ИИ в шашки, шахматы и го.

Он собирал планетарный ховер вместе с Джексоном Элдером, искал в эфире голоса далёких галактик и планет вместе с Еленой Корбут. Поливал вместе с угрюмым Накамурой генномодифицированный бонсай («однажды мы заставим его цвести на Марсе!»). Изучал звёздные карты под присмотром Реза Фархани («пока они не превратили галактику в мишень!»). Помогал задумчивому Авинашу Капуру («это не баг, это фича!») просматривать код и перезагружал вместе с угрюмым Харисом Ахмедом («никаких мегаватт на вас не напасёшься!») реактор.

В 2050 страны по одной стали выходить из проекта. Первыми ушли американцы, за ними Индия и Пакистан, потом Япония и обе Кореи. Дольше всех, как ни странно, продержались Иран и Белоруссия. Доктор Ли из Шанхая и капитан Комаров из Воронежа отказались возвращаться. По личным причинам. И ещё они хотели довести эксперимент до конца. К тому же, ребёнку нужны родители.

Мир, как коммунальная квартира, торговал, ругался, мирился, дрался, интриговал и всё ещё пытался договариваться. Трещал по швам, но пока держался. ЕС давно превратился в марионетку Вашингтона, Россия, ослабленная бесконечными реформами, приватизациями, санкциями и стычками на границах, всё больше зависела от Поднебесной, Ирана и КНДР. ООН тихо умирала, но закопать стюардессу было некому – всем было не до неё.

Когда Землю залихорадило от локальных конфликтов, они перевели станцию на более высокую орбиту.

Как в воду глядели – война пришла на восемнадцатый день рождения Адама. Связь оборвалась как раз в тот момент, когда бывшие члены экипажа зачитывали ему свои поздравления по видео. Картинка расплылась рябью артефактов и помех, динамики зашипели, потом защёлкали непонятной последовательностью цифровых кодов, а потом в прямом эфире на всех частотах синтезированный голос произнёс всего два слова: «Нуклеархия» и «Калашмат».