Адмирал Империи – 37

Место действия: столичная звездная система HD 28101, созвездие «Орион».

Национальное название: «Тула-1» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: серая зона.

Точка пространства: орбита планеты Новая Тула-3, Старые Императорские Верфи.

Дата: 15 июня 2215 года.

– Смелые слова, они мне по душе! – похлопал по плечу Илайи, Птолемей Граус, подойдя вплотную к своему новому командующему. Его лицо озарила воодушевленная улыбка, а в глазах зажегся огонек решимости. Птолемей, облаченный в парадный мундир с золотым шитьем, излучал ауру уверенности и властности. В его осанке чувствовалась сила лидера, готового вести за собой.

– Что ж, решено, вице-адмирал Джонс, – продолжил он твердым голосом, – вы возглавите авангард нашего флота в сто тридцать боевых вымпелов. На ваши плечи ложится огромная ответственность. Вы должны как можно скорей прибыть в сектор Старых императорских верфей и помочь нашему новому союзнику – контр-адмиралу Крузу. Он отчаянно пытается отстоять сектор, сражаясь с предателем Дессе силами собственной эскадры. Каждая минута на счету, от вашей скорости и решительности зависят судьбы многих.

Птолемей на мгновение замолк, обводя взглядом собравшихся в зале офицеров. Напряженные лица, горящие глаза – все ждали его дальнейших распоряжений. Атмосфера была наэлектризована предвкушением грядущих сражений и свершений.

– Круз, насколько я знаю, человек Самсонова?! – неуверенно пробормотал Илайя, нахмурив брови. Во взгляде читались сомнения и растерянность. – Разве он не по другую сторону баррикад? Я не совсем понимаю эту неразбериху с союзниками и врагами…

Поймав напряженный взгляд Илайи, Птолемей подошел ближе и снова положил руку ему на плечо в отеческом жесте…

…– Сейчас такое время, мистер Джонс, что никто толком не знает, кто и по чью сторону находится, и что будет через стандартные сутки, – печально вздохнул Василий Иванович Козицын, когда они вдвоем выходили из дверей зала заседания совета. Старый адмирал смотрел куда-то вдаль усталым, потухшим взглядом человека, повидавшего слишком много. – Иногда мне кажется, что и я сам не знаю, по какую я сторону… – произнес он с горечью в голосе. В этих словах сквозила вся тяжесть сомнений и душевных метаний, что раздирали сейчас сердца многих офицеров. Где верность присяге и долг, а где предательство? Разобраться становилось все труднее.

Илайя задумчиво кивнул, вроде как соглашаясь со словами адмирала. В его взгляде читалась решимость, смешанная с толикой неуверенности.

– Думаю, очень скоро всем нам придется четко с этим определиться, – задумчиво произнес американец, устремляя взгляд в пустоту коридора. Эта мысль не давала покоя. Грядущие битвы должны были стать моментом истины, очистительным огнем, что выжжет всю двойственность и шаткость, оставив только непреклонную веру в правоту своего выбора.

Коридор, по которому шли офицеры, тонул в холодном свете ламп. Их шаги гулким эхом отдавались от стен, мерно отсчитывая путь к неизбежности. Где-то вдалеке слышался приглушенный гул работающих двигателей шаттлов, словно нетерпеливое урчание огромного зверя, жаждущего вырваться на волю и ринуться в бой.

…Вице-адмирал Джонс, окрыленный своим новым назначением, рьяно взялся за дело и на «всех парах» помчался к императорским верфям. Его сердце пело от предвкушения битвы и желания доказать свою значимость. Через четверо суток, проведенных в прыжках через подпространство и лихорадочных приготовлениях, он прибыл в сектор во главе своего авангарда из ста тридцати кораблей.