Будущее России после Covid-19

© Текст. Коровкин В., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

В момент, когда в начале апреля мне предложили написать книгу о мире после коронавируса, эта задача, как ни странно, показалась мне относительно простой. Кризисы и потрясения не создают новых тенденций, они лишь отбирают, ускоряют и усиливают некоторые из тех, что начали складываться задолго до них. Конечно, пандемия была совершенно новым событием, не похожим ни на какое иное в человеческой истории. Но ее эффекты – которые уже начали проявляться – были вполне логичны в контексте предыдущих лет социального, экономического и технологического развития.

Однако писать эту книгу оказалось гораздо сложнее и интереснее, чем я думал. За прошедшие несколько месяцев, с одной стороны, несколько уменьшилась зона неопределенности – в частности, стала вырисовываться вероятная кривая восстановления экономики. С другой стороны, пандемия – карантинные меры и связанная с ними приостановка экономики – оказалась прелюдией к другим масштабным событиям, таким как протесты Black Lives Matter[1] по обе стороны Атлантики. В какие-то моменты времени у меня возникало ощущение невозможности завершить работу: как только я начинал писать заключение, оказывалось, что середина книги требует заметных добавлений. Одновременно, впрочем, меня одолевало определенное чувство правоты: происходившие события не противоречили гипотетическим сценариям развития ситуации, а подтверждали их. В апреле мои представления о последствиях пандемии были чистыми спекуляциями, однако теперь некоторые из них получили фактическое подкрепление.

Была в то же время особая ценность в моменте висящей паузы полной неопределенности, разделяющей на «до» и «после». Она давала возможность переосмыслить и «пересобрать» наши представления о мире и сконструировать будущее: мысленно выбросить из него все, от чего пришла пора избавиться, и добавить или зафиксировать то, что мы считаем ценным и важным. Конечно, совершая эту операцию, мы не делали будущее немедленно прекрасным. Возможно, никакое реальное будущее не будет прекрасным в достаточной степени – тут бессильны любые упражнения. Созданный образ тем не менее может помочь нам переоценить и сфокусировать усилия: личные, семейные, корпоративные и т. д. В результате мы окажемся более успешными в грядущем мире, каким бы он ни оказался.

Этим и отличаются кризисы: они навсегда меняют представление о том, что «правильно» или «нормально». Один мой коллега, человек довольно консервативных взглядов, читал по утрам в Интернете новости, приговаривая вслух «мир сошел с ума». Мир никогда не сходит с ума. Он не обязан быть простым, понятным и последовательным. Он не относится трепетно к традициям, выстраданному опыту и с трудом полученным знаниям. По непонятной причине мир постоянно стремится меняться, упорно избегая дословных повторений. Эти изменения происходят всегда, но в определенные моменты они становятся особенно острыми и очевидными – возможно, потому, что мы сами оказываемся более восприимчивыми к ним.

Эта восприимчивость болезненна. Человеческая психология противостоит изменениям, и в этом есть определенный парадокс. Знаменитая кривая реакции на изменения начинается с отрицания, затем следуют сопротивление и гнев