Кап! Кап! Кап! С кондиционеров на горячий асфальт падали крупные капли. Но стояла такая жара, что никаких луж на тротуаре вдоль длинного малоэтажного дома не оставалось. Только серые высохшие пятна. Практически шаг в шаг по тротуару шли двое мужчин в темных очках, молодой и постарше. Молодой был крупным парнем, высоким и плечистым, в одной руке он с легкостью нес две битком набитые продуктовые сумки. Тот, что постарше, сухонький и поджарый, ростом едва доставал своему спутнику до плеча. И все в их наружности будто указывало на то, какие они разные, даже и то, что поджарый нес свои сумки в обеих руках, даже их одежда. Если высокий выглядел довольно модно и носил короткую кожаную куртку поверх футболки в тон джинсам, то поджарый казался человеком из прежнего времени: двубортный пиджак, остроносые туфли, торчащая из кармана блескучая цепочка… Но минутку, какие пиджаки и кожаные куртки, когда воздух буквально плавится? Именно. И в этом заключалось странное их сходство. Оба они были одеты так, словно на дворе стоял не особенно жаркий весенний день, но что-то такое, вроде прохладного конца августа или скорее даже начиналась не слишком промозглая осень.
– В овощной пойдем? – спросил высокий, поправляя темные очки.
– Если успеем, – ответил поджарый, подозрительно косясь на кондиционерные капли.
– А мы куда-то спешим?
– Вообще-то скоро занятия и надо шевелиться.
– Значит, сюда? – высокий кивнул на магазинчик, мимо которого они проходили.
– Нет, не сюда, – поджарый не скрывал раздражения. – Никогда больше не буду брать у них картошку: она внутри вся зеленая, и им еще не стыдно просить за нее 17,90. Они так всех покупателей распугают, – теперь это был уже праведный гнев.
– Распугают, да…
– И ты чувствуешь? Эти гады наживаются, продавая людям, которые им доверились и ждут свежих и вкусных продуктов; людям, берущим иногда даже не для себя; и наконец людям, которым и без того проблем хватает… А они продают им не пойми что!
– Может, нам просто не повезло в прошлый раз?
– А второго и не будет. И знаешь, что: не только картошку, но и вообще ничего. Все их овощи для еды категорически не пригодны, – подвел некий итог поджарый уже более спокойно.
– Но ведь не тебе же их есть, – сказал высокий беззаботно.
–Тем более.
Какое-то время они шли молча. Мимо дергавших и пихавших друг друга школьников, которые решили закончить сегодня пораньше. Мимо людей с лаявшими на них маленькими собачками, либо скулившими при их виде собаками побольше, которых порой с трудом удерживали на поводках. Мимо редких машин. Мимо домов старого города.
– Потом сходим. Послезавтра, если получится. Не укладываемся мы, – смирился поджарый. – Гарик?
Опять куда-то подевался, будто просто прогуливаемся. Для приличия поджарый повертел головой, ожидая, что Гарик еще не успел далеко уйти, затем поставил сумки и достал из внутреннего кармана пиджака древнего кроя вполне современный смартфон. Выбрал номер из списка. Гудки, потом ответ.
– Да, слушаю. А-а, Болан, это ты? – ответил Гарик так спокойно и непринужденно, будто даже и не сам пропал.
– Где ты есть? – строго спросил Болан.
– На той стороне, я тебя вижу.
– Что ты там забыл? Сворачивайся и быстро сюда.
– Но я…
– Живо!
– Ага, как же. Болан, не говори таких слов, прошу тебя.
