Шалая зебра

«И когда луна скрылась за облаками, вышла она с кладбища, пряча руки свои за спиной. Шофер спросил: «А что у тебя на руках?»» – шепотом произнес белобрысый мальчишка, а все его приятели напрягли слух, чтобы не пропустить ни одного, сказанного им слова. «КРОВЬ!!!», – вдруг закричал он во весь голос. Адреналин взорвался в жилах всех слушателей, с визгом они соскочили с лавки, на которой сидели, и рассыпались по лужайке, как горох. Поняв, что их испуг был напрасным, все рассмеялись и вновь присели на скамью возле старого деревянного дома, расположенного на окраинной улице одного из древних русских городов.

Эти посиделки подростки со всех ближайших домов устраивали летними вечерами, уже Бог знает, сколько десятилетий подряд. Они с упоением слушали страшные сказки, передаваемые из уст в уста не одним поколением таких же мальчишек и девчонок.

Когда кто-нибудь придумывал свою историю, ее тоже причисляли к местному фольклору и рассказывали вместе с другими сказками и городскими легендами, забыв об авторе. А если в компании появлялся новичок, тогда, дождавшись, когда сумерки плавно переходили в ночь, кто-нибудь неизменно предлагал: «А слабо нарвать цветов в Клавдином саду?». При этом все затихали, и ужас сковывал душу каждого присутствующего кроме, ничего не подозревающего, новичка. Каждому хотелось с одной стороны оставить безумную затею, а с другой – не терпелось еще раз испытать прежний ни с чем несравнимый почти первобытный страх. И все, молча, шли к дому, стоящему на краю улицы рядом с глубоким оврагом.

Никто из соседей не помнил, когда был построен этот огромный деревянный в три этажа терем с резными наличниками и вычурным коньком в виде петуха. От дождей и ветров некрашеные круглые бревна почернели и сделали этот на удивление крепкий дом еще более загадочным и зловещим. За таким же черным глухим забором трудно было понять, что твориться внутри. Однако иногда многие соседи с затаенным страхом наблюдали, как по вечерам густой туман клубится вокруг терема и выплескивается через высокий черный забор.

Дом этот называли Клавдиным потому, что вот уже более ста лет, еще с 19 века, в нем жила старуха по имени Клавдя. Вернее, ее звали Саввина Клавдия Петровна, но об этом уже мало, кто помнил. А вот прозвище Клавдя прилипло к ней с давних времен.

Лишь иногда во время чьих-либо похорон вся в черном она выходила за пределы своего сада. Старуха подходила к гробу и, как сомнамбула, медленно возвращалась в свой дом. Всех присутствующих при этом охватывало какое-то странное оцепенение, а когда она исчезала, никто не мог поручиться, не привиделось ли им это. Последний раз она выходила так давно, что об этом мало, кто помнил. И все бы решили, что она умерла, если бы время от времени не видели ее сухую фигуру, одетую во все черное, стоящую на своем высоком крыльце, да не было бы тусклого света, видимо от свечи, в окнах второго этажа ее страшного загадочного дома.

Иногда сердобольные соседи пытались проникнуть в ее убежище, чтобы выяснить, не требуется ли помощь бедной одинокой старушке. Однако им не удавалось проникнуть даже на территорию сада, так как калитка была неизменно заперта, а старуха беседовала с ними, стоя на высоком крыльце. Вернее, трудно было назвать беседой односложные ответы, произносимые Клавдей каким-то глухим почти загробным голосом.