Здравствуй, Франция!

Автор

Страниц

15

Год

2013

В августе 1943 года герой нашего повествования отправляется в Париж и встречается со своим старым другом Георгием Шибановым. Встреча становится поворотным событием в его жизни, когда Шибанов привлекает его к работе по созданию сопротивления среди советских военнопленных и гражданских лиц в департаментах Нор и Па де Кале на севере Франции. Наш герой отправляется из города в город, встречается со связными, передает инструкции и листовки, собирает отчеты и устанавливает связи с новыми лагерями. Он знакомится с множеством удивительных людей, среди которых особенно выделяется Василий Порик своим мужеством и отвагой.

В начале 1944 года главный герой получает задание заняться дезорганизацией власовцев. Однако в феврале 1944 года гестапо посылает провокатора в Союз русских патриотов и арестовывает многих членов организации. Нашему герою удается чудом избежать ареста. В мае 1944 года в Тиле арестовывают Ивана Трояна, инструктора по организации сопротивления на северо-востоке Франции. Автор живо описывает освобождение Парижа и его окрестностей.

История заканчивается на моменте, когда нашему герою, наконец, разрешается вернуться на родину. К тексту добавлены недавно обнаруженные архивные материалы, раскрывающие дополнительные обстоятельства ареста и гибели Василия Порика, что делает этот рассказ еще более захватывающим и уникальным для поисковых систем.

Читать бесплатно онлайн Здравствуй, Франция! - Алексей Кочетков

Пятая часть повести

«Иду к тебе. 1936–1945»

Редакторы: Инна Кравченко и Татьяна Губина

Общая редакция и примечания Владимира Кочеткова

Переводы с немецкого Марка Циприна

Жорж Шибанов

Встречу устроил Воскериджан – старый парижский знакомый-возвращенец[1]. Молодой, тонкий, болезненный. Он подвел меня к Жоржу Шибанову, вяло пожал нам руки и побрел дальше.

Встрече сильно обрадовались. Еще бы! После стольких лет, со времен Гюрса и «странной войны». Которая сейчас вовсе не шуточная, но наша берет. Долго тискали друг друга, долго хлопали друг друга по спинам, долго восторгались друг другом и осторожно приглядывались. Ведь время-то необычное.

И чинно ходили по чопорным тихим улочкам аристократического Пасси, доходили до плас де л’Этуаль[2] с Триумфальной аркой, возвращались обратно и все беседовали, все вспоминали прошлое и все зондировали друг друга. Время-то жестокое. Не перекрасился ли кто-нибудь из нас?

Зондировал, конечно, больше Жорж, чем я Жоржа. Потому что Жорж здесь местный, хозяин, а я, вроде, как бы опять приезжий.

Конечно, Жоржа не интересовала моя биография. Он ее великолепно знал. Мне не надо было, как Отто, объяснять, как и почему я попал во Францию. Нет. Жоржа интересовало другое – мое, так сказать, юридическое положение. Состоял ли я эти годы в организации? Платил ли членские взносы? А главное, что я мог там, в Берлине, делать по партийной линии? Ведь у нас встреча не просто так, а с продолжением.

Нет, взносов у нас не платили («Странно», – отметил Жорж). Пожертвования – да. Да, делал взносы и с других собирал. И рисковал еще добровольно жизнью, ежедневно, ежечасно. А конкретно? Но что я мог конкретно сказать Жоржу о берлинских подпольщиках, немецких коммунистах. О затравленном Герберте и об Отто, который меня ждал. Кто меня уполномочивал на такие рассказы? Время-то ведь нешуточное. Имел ли я право говорить? И я молчал.

И Жоржу была неприятна моя скрытность. Ну, хорошо, попал из Верне на работы в Германию, работал там, как все, зарабатывал на пропитание. Это понятно. Годовой ренты ведь ни у кого из наших нет. Все это можно понять и простить. Но к чему хитрить? К чему эти полунамеки на организацию.

Какая там, к черту, организация у бошей? В треклятом гитлеровском рейхе! Организация – резистанс[3] – это здесь, во Франции! Знамя этой организации, этого движения подняли здесь, в Париже сотрудники Музея человека[4] – ученые, писатели, интеллигенция. И наш соотечественник Борис Вильде – ученый-этнограф, борец, антифашист – первый дал имя этому движению противостояния врагу – резистанс. Они погибли героями, первые сопротивленцы. Борис Вильде, Анатолий Левицкий – он тоже русский, другие. Их расстреляли боши, как многих после них. Но резистанс не умерло. Оно живет, растет, набирается сил…

Вот на счету у Жоржа Шибанова (я узнал это позже) сожженный склад хлопка военно-морских сил вермахта, листовки, нелегальная «Юма[5]» и «Ла ви увриер»! А что у меня? Что на моем счету?

Жорж свирепел. Как это мог я – испанец[6] и вернетовец[7] – отсиживаться?

– Никаких поездок в Берлин, обратно, слышишь, Алекс! А то с партией все. Останешься здесь. Перейдешь на нелегальное. Занятие подыщем. Согласен или нет?

– Согласен.

– Ну, так я и знал, Алеша. А о Германии… давай забудем. Неприятный вообще-то разговор между старыми друзьями… Тебе когда из отеля уходить?

Продолжить чтение

Вам может понравиться: