Золотой пергамент

С каждым шагом вперед ночная тьма постепенно рассеивалась. Ощущение при этом было престранным: казалось, что идешь не по обыкновенной тверди, а по некой особенной дороге, которая ведет свое начало от ночи и заканчивается где-то в недрах утра. Тьма за спиной, свет впереди – будто бы у дня и ночи имелись свои личные территории, и эта тропа перебегала от одних владений к другим. Да, собственно, так оно и было. И дорога именно перебегала, но никак не соединяла тьму и свет. Слишком разными были части этого мира, чтобы их вообще что-то объединяло, даже в самом символическом смысле.

Впрочем, человеку несведущему такая мысль и в голову бы не пришла. Ведь ночь не обрывалась, а плавно переходила в день, так что в этом не было ничего удивительного. Люди привыкли к тому, что день сменяется ночью и наоборот.

Однако с двумя путниками, проходящими нелегкий путь уже много часов, все было гораздо сложнее. Они прекрасно знали о существовании дня, но сейчас он был для них не просто сменой ночи, а территорией извечного неприятеля. Городом со скопищем презренных врагов. И, что хуже всего, им потребуется пробраться туда. Более того, им придется, стиснув зубы, запрятать свою гордость куда-нибудь подальше и ничем не выдать своего присутствия.

«Во всяком случае, это придется сделать мне», – подумал Арес, с затаенной ненавистью глядя на пока еще далекий свет.

Последние два часа пути его не оставляло ощущение, что втравивший его в это грязное дело Таранос сильно приукрасил предстоящее предприятие опущением особо важных подробностей. Но отступать было уже поздно. Да и тяжело противостоять соблазну сделать нечто значимое, что-то такое, что навсегда останется в памяти многих поколений и, вне зависимости от успеха или же провала, изменит этот мир.

Арес перевел взгляд на своего спутника. Таранос явно не боялся, что им навстречу кто-нибудь выйдет, и не спешил прятать под капюшоном свои большие витые рога, выступающие из торчащей во все стороны черной гривы волос. Хотя, подумалось Аресу, это все равно почти бесполезно – слишком уж выдающееся наследие досталось прославленному слуге тьмы от неведомых родителей. Или еще от кого-то: ходили слухи, что каких-то десять лет назад рогов у Тараноса и в помине не было.

– Тебе не скрыть свою сущность, – только тут в полной мере осознал масштаб трагедии Арес.

– Я и не собираюсь, – ухмыльнулся Таранос.

Арес остановился. Его товарищ, заметив это, тоже замер и спокойно встретил пытливый взгляд.

– Ты же говорил о тайном проникновении…

– Ну-у, совсем тайного не получится – ты не подумал об этом прежде?

– с нарочитой наивностью вскинул брови Таранос. – Нет? Как странно. Я был уверен, что ты, конечно, задумывался об этом. Ведь Врата вряд ли будут без охраны… У нас-то так никогда не бывает?

– Ты должен был сказать об этом прежде, – прошипел Арес.

– О чем? Что нам придется убить стража? Мне это казалось очевидным.

– Ты говорил о тайном проникновении! – снова воскликнул Арес. – Ты описал все так, что никто ни о чем не узнает! Я думал, мы просто отвлечем стража, пройдем за Врата, возьмем то, что нам нужно и уйдем! Тогда никто не узнает, что мы вообще были там…

Таранос пожал плечами и возобновил прерванный путь. Арес какое-то время сверлил яростным взглядом его удаляющуюся спину, но потом, не выдержав, пошел следом. Путей отступления не было. Они зашли слишком далеко, чтобы возвращаться ни с чем.