Как была составлена первая азбука

[1]

Теперь, моя любимая, ты узнаешь, что через неделю после того, как Тефимай Металлумай (мы по-прежнему будем называть ее Тефи) сделала большую ошибку относительно остроги, чужого человека, письма-картинки и всего остального, она опять пошла с Тегумаем ловить карпов. Тешумай Тевиндрой хотела, чтобы Тефи осталась дома и помогла ей развесить на жердях звериные кожи, но Тефи рано убежала к своему отцу, и они принялись ловить рыбу. Вот Тефи засмеялась, и Тегумай сказал ей:

– Не шали, дитя мое.

– Но я вспомнила, – ответила Тефи, – как забавно главный вождь надул щеки; каким смешным казался мой милый чужой человек с волосами, намазанными глиной! Помнишь?

– Как не помнить, – сказал Тегумай. – Мне пришлось заплатить твоему теваре две оленьи шкуры, мягкие, с бахромой, и все это за то, что мы его обидели.

– Да мы-то с ним ничего не сделали, – сказала Тефи. – Его обидела мама, другие дамы… и глина.

– Не будем говорить об этом, – сказал Тегумай, – лучше давай позавтракаем.

Тефи принялась высасывать костный мозг из бычьей кости и целых десять минут сидела тихо, как мышка; в это время ее отец что-то царапал зубом акулы на куске бересты. Наконец, дочка Тегумая сказала!

– Знаешь, папа, я придумала один удивительный сюрприз. Закричи или скажи что-нибудь.

– А! – громко протянул Тегумай. – Это годится для начала?

– Да, – ответила Тефи. – Когда ты прокричал «а», ты был похож на карпа с открытым ртом. Пожалуйста, еще раз скажи «а».

– А, а, а! – крикнул Тегумай. – Только зачем ты мне нагрубила, дочка?

– Уверяю тебя, я не хотела быть грубой, – сказала Тефи. – Видишь, это нужно для моего удивительного сюрприза. Пожалуйста, папа, крикни опять «а», не закрывай рта и дай мне зуб акулы. Я хочу нарисовать открытый рот карпа.

– Зачем? – спросил Тегумай.

– Погоди, – ответила Тефи, царапая зубом акулы по коре. – Это будет наш маленький сюрприз. Когда я нарисую карпа с широко открытым ртом на задней стенке нашей пещеры (конечно, если мама позволит), мой рисунок будет напоминать тебе, как ты закричал «а». И мы будем играть, будто я выскочила из темноты и удивила тебя, прокричав «а». Помнишь, я это сделала прошлой зимой в бобровом болоте?

– Да, – ответил Тегумай таким голосом, моя любимая, каким говорят взрослые, когда они действительно чем-нибудь заинтересуются. – Скажи, что дальше, Тефи?

– Вот досада, – пробормотала она, – я не могу нарисовать целого карпа; впрочем, ничего; у меня выходит что-то вроде открытого рыбьего рта. Знаешь, карпы стоят головой вниз, когда роются в иле на дне. Ну вот, здесь как будто карп, и мы можем играть, как будто остальное его тело тоже нарисовано. У меня вышел его рот, и мой рисунок означает «а». – И Тефи нарисовала вот это (1):

– Недурно, – сказал Тегумай и на другом куске бересты нацарапал тот же рисунок для себя, – только ты забыла усик, – прибавил он, – усик, который висит поперек его рта.

– Да я не могу нарисовать всей рыбы и ее усика, папа.

– Тебе незачем рисовать что-нибудь, кроме открытого рта карпа и усика. Если ты нарисуешь ус, мы будем знать, что это именно карп, потому что у окуней и форелей усиков нет. Посмотри-ка сюда, Тефи. Хорошо вышло? – Вот что показал ей Тегумай (2):

– Я нацарапаю такой же рисунок, – сказала Тефи. – Ты поймешь его, когда я покажу мой значок. – Говоря это, она нарисовала вот такую фигурку (3):