Сорочья усадьба

Copyright © Rachael King, 2009

This edition published by arrangement with Sheil Land Associated and Synopsis Literary Agency

© Яковлева В., перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Жизнь моего прапрадедушки, Генри Саммерса, была окружена двумя легендами: согласно первой, у него был шкаф, полный всяких диковинок, которые в конце концов и свели его с ума; вторая гласит, что он убил свою первую жену. Не знаю, правда ли это, зато мне известно, что сразу после его смерти шкаф тот куда-то пропал, а тело бедной женщины так и не было найдено.

После Кентерберийского землетрясения 1888 года он приобрел на Южном острове[2] небольшое имение с полуразрушенным домом. Отремонтированный и перестроенный, дом получился грандиозным, даже слишком: большие стрельчатые окна с витражами, множество башенок и одна большая башня. Короче говоря, миниатюрный готический замок, будто чудом перенесенный из Европы в пейзажи Новой Зеландии. Генри назвал свое имение Сорочьей усадьбой из-за того, что в округе обитало множество сорок; они постоянно сидели на трубах дома, словно специально нанялись нести там караульную службу. После того как жена Генри, Дора, как все полагали, утонула в реке, он снова женился, а ее исчезновение так и осталось лежать на истории семейства темным пятном, с годами постепенно бледнеющим.

Это все, что мне было известно про Генри и Дору, пока я не повзрослела. Воссоздать историю их жизни мне помогли некоторые обнаруженные в доме предметы, кое-какие смутные воспоминания, а также письмо от дедушки, которое он оставил мне незадолго до своей смерти.

В средневековых готических романах всегда присутствует какая-нибудь величественная усадьба, где живет юная, простодушная девушка, нередко сирота, которую буквально или в переносном смысле преследует призрак некогда жившей здесь прежде женщины. Немаловажную роль также играют письма, библиотека, разумеется, заброшенный чердак, ну и какое-нибудь потаенное место, где томится узник. И, конечно, некая тайна, которую должны разгадать двое будущих влюбленных: красавица, наделенная умом и сердцем, и молодой человек, как правило, весьма трезвого ума, с тяжкой думой на челе и ранами на теле. Исцелить их способна только женщина, впрочем, далеко не всякая, а именно такая, которая требуется. Иногда приплетается пожар, что-нибудь типа свирепой и очищающей геенны огненной, из которой герой с героиней выходят очищенные душой и телом, страшное прошлое остается позади, а впереди их ждет счастливое будущее.

Я знаю, о чем говорю: викторианскими романами я увлекаюсь давно, а сейчас пишу по этой теме диссертацию. Явившись в Сорочью усадьбу, чтобы предъявить права на свое наследство, я надеялась найти вдохновение, но, увы, вместо этого мне пришлось иметь дело с запутанной историей, в которой участвовали наши семейные призраки, да еще отягченной моими собственными ошибками и неудачами, от которых мне так хотелось сбежать подальше.

В своем изрядно потрепанном автомобильчике марки «Субару» два часа под дождем я мчалась по прямым, как нитка, дорогам равнинной местности в глубь острова, пока впереди не показались холмы вперемешку с известняковыми скалами. В багажнике машины тряслись коробки с чахлыми листами моей диссертации (множество страниц бессвязных заметок, никуда не годных предисловий и путаных рассуждений), стопки романов и научных трудов, а также видавшие виды ноутбук с принтером. Затрудняюсь сказать, в какой момент любовь к викторианским романам стала для меня тяжким бременем.