Гнев памяти

Там, где живет гнев, всегда скрывается боль. Это место было пронизано гневом.

Подошвы то и дело прилипали к покрытым плесенью пятнам на деревянном полу. Пожилая женщина, которую звали Екатериной, даже думать не хотела, чем эти пятна могли быть. Она прикрывала нос рукой, стараясь не вдыхать глубоко зловонный запах. Вошла в комнату. На экране старого телевизора, придавленного сверху громоздким видеомагнитофоном, мелькали кадры из фильма «Звездные войны». Рядом, на столе, лежали затертые видеокассеты, пустые бутылки из-под водки и советские научные журналы. Ее двоюродный брат Виктор – старик, больной алкоголик, лежал на кровати, железное изголовье которой напоминало тюремную решетку.

– Привет, Витенька, – сказала женщина, не решаясь подойти ближе.

Из темного провала рта, заросшего седой бородой, еле слышно донеслись хриплые слова:

– Помни, я услышу, я узнаю…

Катерина всплеснула руками.

– Опять заладил! Да не нужно мне от тебя ничего, – она окинула комнату взглядом, – да и что тут брать-то, все уже пропил, а что не успел – так то твоя баба, пьянь этакая, прибрала к рукам, а ты так и будешь до самой смерти для сестры сухаря черствого жалеть.

– Не волнуйся… Мне недолго осталось.

– Боже милостивый! Витенька, зачем ты так. – Екатерина промокнула слезы платком. – Ну разреши ты вызвать доктора.

– Мой сын… – прохрипел старик, не обращая на ее слова внимания. – Я хочу, чтобы он приехал и побыл рядом, пока… – удушливый кашель не дал ему договорить. Екатерина, словно боясь переступить невидимую черту, протянула к брату руку, пытаясь этим жестом утешить его.

Кашель отступил, и Виктор, с трудом сглотнув, продолжил:

– Ты же всегда хотела помочь… Так позвони ему.

– Он не приедет, Витенька, я так думаю.

– Мне начхать, что ты там думаешь! Позвони!

– Виктор, ради бога, послушай…

– Снова ты со своим… Убирайся тогда отсюда! – закричал старик что есть мочи и махнул в ее сторону рукой, давая понять, что разговор окончен.

– Давай хоть бутылки поменяю!

Рядом с кроватью стояли три пластиковые бутылки.

– Вот же тварь! – крикнул он и дрожащей рукой потянулся к одной из них, чтобы бросить в нее.

– Ухожу, ухожу… Бог с тобой, – сказала Екатерина. Она пятилась назад, пока не уперлась в телевизор. Испугавшись неожиданного препятствия, прикрыла рот ладонью и выбежала из дома. Старик обессиленно откинулся на подушку, повторяя все тише и тише: «Вот же тварь! Убирайся отсюда!»

Через лобовое стекло своей легковушки, которая катилась по окраине города, я наблюдал, как вдали березовый лес качался под сильным шквалистым ветром. Черные клубы туч наползли на него и заливали холодным весенним дождем. Я видел, как следом они накрыли железнодорожный мост и крыши старых домов, наконец порыв ветра ударил «в нос» моего автомобиля, и мощный ливень с шумом забарабанил по стеклу.

Веселая мелодия входящего звонка переключила мое внимание на телефон, который валялся на сиденье рядом.

Звонила Вера – моя жена. Когда-то у нее был нежный ласковый голос. Когда-то ее лицо было красивым и приветливым, но сейчас выглядело усталым, каким-то запыленным, что ли, и невзрачным. Зачем я женился? Тот период жизни был как в тумане. Однажды я обозлился на нее и не особо даже задавался вопросом, почему? Мне плевать на нее, плевать на то, что она живет рядом со мной, плевать на то, что она делает. Лишь бы меня не трогала. Было бы у меня больше смелости, я бы избавился от нее… и от него… Конечно, я думал так, только когда внутри меня все вскипало от напряжения, как сейчас, например, и хотелось убежать от всех, закрыться в своей комнате, которой у меня нет, и никого не слышать и не видеть.