Тамара. Я не буду часто креститься, чтобы Бог не подумал, что я просто машу руками

Посвящается маме

encoding and publishing house

– Я не буду слишком часто креститься, чтобы Бог не подумал, что я просто машу руками. – сказала мама.

– Ты в меня веришь? – спросил меня Бог.

– Да. Я в тебя верю. – ответила я.

– А ты в меня веришь? – спросила я Бога.

– Да. Я в тебя верю, Наташа. – ответил Бог.

– Не обижайся на меня. – сказал мне Бог.

– Ты на меня тоже. – сказала я Богу.

Я люблю тебя…

Я буду любить тебя….. во всех временах разговорной речи, на всех языках: человеческом, птичьем, инопланетянском, Божьем….. Как матери любимого ребёнка; как ребёнок маму; как 13-летние девочки любят кумиров; как кошки своих котят, защищая от собак; как собаки слепых щенков, которых несут топить в ближайшую реку; как дикие звери своих детенышей; как отец, прооравший слоном на весь город у гроба сына; как тигры в клетках, цирках и передвижных зоопарках несбыточную волю; как все рабы и крепостные мира всех веков, несбыточную вольную; как корчащиеся от боли лежачие укол морфия; как Маленький Принц свою Розу; как Маяковский Лилю Брик; как горбун Эсмеральду; как дети в детских домах, ища в каждой маму… болезненно, светло… отчаянно, неуговариваемо… – нет любви сильней моей к тебе…., мама,…… «мне кажется». Ты всегда советовала добавлять фразу: «Это мое сугубо личное мнение». «Человек с абсолютным мнением», – говорила ты.

Я купила и не надевала это платье для тебя. Теперь им можно мыть пол.

– Как вы можете любить футбол? Вам бы любить искусство, – сказал друг.

– Где талант – там и искусство, – ответила мама.

– Мне нравится песня Стинга …

– Какая? Напой.

– Нет, не буду…

– Почему?

– Ну, потому что как Стинг я не запою, а все остальное – стыдно. – ответила мама.

Уж лучше плакать про мужчину, чем на похоронах.

Я, видишь ли…. несу по жизни Крест более тяжелый, чем любовный…

У молоденьких девочек и совсем взрослых

Все стихи, песни, творчество, посты, слезы

Крутятся в районе жопы.

Их цель до мужчины не перебивают ни дети, ни родители, ни война.

Я искренне завидую таким женщинам.

И… презираю.

Я сижу над могилой…

У кровати единственного друга,

Приговорённого врачами к летальному исходу.

Я написала, что у меня сердце защемило.

Мне все ответили: «Наверное, меняется погода…»

Тамара – моя мама.

Она и есть – моя семья.

Наша семья, с некоторых пор очень маленькая, – только мама и я.

В детстве мама и папа меня очень любили.

Я даже чай сама не сладИла.

Когда мне наливали чай, я за стол садилась

И спрашивала:

– А он слаженный?

– Слаженный!

– А мешанный?

– Мешаный!

Окружающих это страшно бесило.

Они не поняли, что это мило.

Меня не баловали.

Меня любили.

Когда моя бабушка умирала,

и у нее не было силы даже сесть на край кровати, я готовила ей на кухне чай наполовину с молоком и слезами, приподнимала ее голову над подушкой и говорила:

– Он слаженный…, мешанный…

Я ее не дохаживала.

Я ее любила…

В 20 лет я окончила институт с Красным дипломом,

Таким красным, как кофточка на мне сегодня.

Для получения красного диплома общий процент пятерок за все годы обучения должен составлять не мене 75 %. Это нижняя граница! У меня же процент пятерок был 100 %. Ну, в смысле, у меня не было даже ни одной четверки.

Красный, кстати, люблю не я одна.

Красный – Шанель называла его "цвет жизни и цвет крови".

Люк Бессон специально переснял историю Красной Шапочки.