Пирамида

— Код 0. Код 0. Патрульный корабль «Фотон» терпит бедствие. Номер астероидянского подразделения 5578H. Прошу помощи. Капитан Арве.

Я выключила запись и продублировала по всем мне известным частотам планетарного радиуса, искренне надеясь, что сигнал словит станция вблизи Фобоса, а не на Церере или Фебе. Оттуда новость о моем неудачном одиночном рейде разлетится, как вода без гравитации. Но выбирать спасителя уже не приходилось — я и правда допустила промах. Решила словить контрабандистов с астероидных шахт, а сил не рассчитала и теперь дрейфую в глухой зоне без двигателя и второго генератора кислорода, уповая на скорую помощь. И самое печальное, что я нарушила протокол, в котором черным по белому на электронной бумаге были описаны все ситуации, при которых патрульный обязан сообщить на базу данные нарушителя и дождаться помощи, а не гнаться за ним в пустой квадрант. За порчу имущества меня никто по макушке не погладит, а за самоуправство могу оказаться в рабочей зоне астероидов.

Карьерная лестница головой вниз.

— Ладно, Эль, что ж теперь сокрушаться, если сама же и нарушила правила. Лучше заняться оставшимся генератором кислорода и попробовать увеличить его запас. Вот и проверю насколько я везучая.

На астероидах с малолетства учат не раскисать. Нытики просто не выживают, несмотря на постоянный контроль с Земли и с земной колонии Марса. Зазеваешься и утащат твой утренний паек, а распустишь сопли — дневную норму на воду. Скорей всего поэтому астероидян недолюбливают в Земном Союзе: хитры, изворотливы, авантюрны по природе. Если бы не железная рука нашего Совета, то добытый металл улетал бы прямиком к рунитам для их вооружения и кораблей. А ведь эта раса не скрывает своего воинственного настроя. Неудивительно, что нас считают предателями.

Чтобы отвлечься, я включила просмотр фотографий, сделанных в единственном геопарке на Церере, и принялась настраивать вручную второй генератор. Двигатель был уничтожен профессионально: взорванная сердцевина, расплавленная обшивка. Можно сказать, мне его «запечатали», и «Фотон» несло по инерции все дальше и дальше в глухую зону. Радовало, что мне удалось увеличить запас кислорода на двадцать процентов.

Через семь циклов запас воздуха подошел к отметке пять процентов, а с кораблем так никто и не связался. Надежда на то, что я выживу, таяла с каждым моим вдохом. Голова начала кружиться от нехватки живительного воздуха, но я спустилась к шлюзу и, держась за обшивку ослабевшими руками, медленно пошла в сторону камеры шлюзового блока. Там висел скафандр для ремонтных работ, и я помнила, что запас кислорода внутри него было около восемнадцати процентов, значит, на пол цикла мне еще хватит воздуха, ну а дальше, видимо, я умру самой позорной смертью в космосе — от гипоксии.

Когда воздух стал заканчиваться и внутри скафандра, я уже лежала на полу с закрытыми глазами. Как учил меня дед — надо расслабиться, перестать тратить энергию на тело и за счет этого потреблять меньше кислорода. Эти тренировки хорошо выручали на Церере, где частенько выходила из строя система подачи воздуха. Уметь дышать через раз было не менее важным, наравне с хорошей мышечной массой и крепким скелетом. Мой скелет был самым крепким в семье, но земную гравитацию я все равно бы не вынесла с легкостью.