Каблуки звонко стучали о белый мрамор длинного коридора. Девушка в строгом костюме торопилась в самый высокий кабинет.
– Здравствуйте, господин Такаши.
Тяжелый японец поднял на нее свои, казалось, закрытые глаза.
– Вы уверены?
– Опыты на животных подтвердили все наши ожидания.
– Но вы же не знаете, что с ними произошло после?
– Нет, но это и есть первый шаг. Нужно придумать, как этим воспользоваться во благо компании. И у меня есть наработки по этому поводу.
– Какие?
– Мы хотим зарабатывать деньги. И можем попробовать отправлять людей по желанию. Хочешь пропасть навсегда? Пожалуйста, плати и пропадай. Эвтаназия? Да сколько угодно! Все равно никто не возвращается.
– Интересно, мне нужно подумать над этим и обсудить на совете директоров. Вы свободны, спасибо за работу, – девушка развернулась на месте и направилась к двери.
– А если кто-нибудь вернется? – она обернулась и пожала плечами не сказав ни слова.
– Алло.
– Васенька, ты сегодня кушал?
– Да, мама, я кушал, и хватит мне звонить по этому поводу каждый день. Мне уже 30 лет, – он почувствовал, как телефон завибрировал, посмотрел на экран. Сообщение от «Любимая». – Все, мам, пока, мне некогда, я перезвоню тебе.
– Покасыноч…
Он прервал вызов. Вася держал телефон в руках и боролся с собой, чтобы как можно дольше не смотреть, что ему прислали. Оттягивая эту минуту. Посмотрел на свое отражение в окне вагона метро. «Кто я? Обычный искусствовед во второй половине 21-го столетия, профессия никому, кроме меня, не нужная. Неженатый ботаник, моя куртка старше, чем этот вагон. Неудачник. Хорошо хоть солнышко мое не забывает про меня и хоть иногда пишет». Он не мог больше сдерживаться и открыл сообщение, подвинул телефон поближе к глазам, чтобы полностью погрузиться в самое приятное чтиво на свете.
«Любимая»
«Здравствуй, Вася. Я не могу сказать тебе это в лицо, боюсь, что ты начнешь рыдать, как в прошлый раз, и я этого не выдержу. В общем, нам необходимо расстаться и больше никогда не встречаться. Я не могу продолжать все это. Не хочу мучить и тебя и сама мучаться не хочу. Не пытайся мне звонить или скулить в голосовых. У меня есть достойный мужчина рядом и я за него пойду замуж в следующем месяце. Прощай.»
Вася положил телефон в карман и погрузил пальцы в свои рыжие волосы. Проехал свою остановку. Когда очнулся, вышел и побрел обратно. На работу пришел с опозданием. Но, слава богу, никто ничего ему не сказал. Он работал в библиотеке. «Кто вообще, кроме меня, читает книги в наше время». Сел за стол, на котором были разбросаны произведения русских классиков: Набоков, Достоевский, Толстой. Это вчера он в одиночестве сидел и искал в этих книгах смысл своей жизни. Открыл «Идиота» на сцене у камина. Его любимая. И просто читал, не останавливаясь, снова и снова переживал все напряжение, повисшее в той комнате, будто сам там был. Ему не хотелось думать про свою жизнь, про девушку, что теперь прижимается к другому, про свое никчемное существование. Хотелось забыться, отключиться. Книги всегда помогали ему в этом, он был впечатлительным человеком, когда читал, то полностью погружался, ничего вокруг не замечал. Он оторвался от чтения только тогда, когда совсем перестал видеть буквы, стемнело. Он хлопнул книгой, медленно встал, коленки и локти хрустнули, Вася подвигал шеей в разные стороны и тоже услышал несколько «кликов». Отправился домой, по дороге заскочил в продуктовый, стандартный набор: пицца и четыре бутылки пива. Пока дошел до дома, пицца уже остыла. «И почему я не заказываю ее с доставкой, ай, гулять так гулять». Заказал еще одну. Решил не есть и подождать, открыл пиво, выпил бутылку, вторую. Курьера все нет. «Да где же этот парень». Голод уже напоминал о себе настойчивее. Звонок в дверь. «Здравствуйте, вот ваша пицца. Спасибо, вот деньги». Сел в кресло, включил любимый фильм, открыл еще бутылку пива, поставил на стул перед креслом. Хотелось, чтобы все было идеально, чтобы не пришлось никуда вставать и ничего делать. Только смотреть, есть и пить, и потом тут же уснуть. Сел, открыл коробку. Холодный и сморщенный кусок теста с сыром смотрел на него. Он с медленным вдохом опустил голову назад. Закрыл глаза, и изо всех сил сдерживал себя, чтобы не заорать или не заплакать. Так и уснул, голодный и пьяный.
