Все жанры Все авторы
Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге - Николай Карамзин

Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге

Страниц

280

Год

2010

Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826) является выдающимся русским историком, литератором и журналистом. Он считается отцом-основателем русской истории, и его работы имели огромное влияние на формирование национального сознания. В основе многотомного труда "История государства Российского", который до сих пор использовался в учебниках для детей и юношества, лежит его выдающаяся эрудиция и талант писателя. Карамзину удалось воссоздать панораму русской истории с ее великими событиями и выдающимися личностями.

"История государства Российского" - это не просто сухое перечисление фактов, это историческая поэма, написанная прозой. В каждой странице произведения заложена глубокая эмоциональная суть, которая касается каждого читателя.

Сегодня, благодаря передовым технологиям, великий труд Карамзина стал доступным каждому, кто интересуется историей своей Родины. Переплетая классическое произведение с современными комментариями, мы приближаем читателя к прошлому, чтобы лучше понять настоящее и создать основу для будущего. История России – великое наследие, которое необходимо изучать и беречь со всем почтением. Теперь каждый имеет возможность окунуться в это великое путешествие и понять, что наши предки оставили нам в наследство.

Читать бесплатно онлайн Полный курс русской истории Николая Карамзина в одной книге - Николай Карамзин

ЛЕТОПИСЕЦ ИЛИ ИСТОРИК?

В далекое дореволюционное время Николай Михайлович Карамзин считался отцом-основателем русской истории. Практически все учебники для детей и юношества строились на основе его многотомного труда «История государства Российского». Само собой, когда власть переменилась, переменилось и отношение к Карамзину. Его тут же ничтоже сумняшеся причислили к ортодоксам и реакционерам.

И напрасно. История, изложенная Карамзиным, – яркая, живописная, с патриотической подоплекой, – как нельзя более подходила государству, которое, хоть и открещивалось от царизма и именовало тогдашний строй «тюрьмой народов», строило точно такую же, только более обширную «зону». Карамзинский патриотизм в той стране был очень даже к месту, если, конечно, правильным образом его интерпретировать. И, не упоминая имени имперского Нестора, наши отечественные историки лепили свои труды для детей и юношества, то есть для общеобразовательной системы, точно по лекалу Карамзина, только по-ленински правильно расставив акценты. Из этой новой расстановки тоже получалось, что Ярослав Мудрый был великим, пускай себе и княжеской породы. И русские тоже оказывались великим народом, как и предполагал в своем темном столетии Николай Михайлович.

Советская наука признавала даже заслуги Карамзина, не исключив его имени из учебников. Только вот его книги считались почему-то нежелательными для освоения школярами. Впервые они были изданы в советское время уже ближе к его концу, да и то в журнальном варианте. И сразу же стали настольным чтением для всякого рода ура-патриотов. Члены общества «Память», например, журнал «Москва» (в нем была напечатана карамзинская «История») зачитывали до дыр. Бедняга Карамзин! Он, конечно, был патриотом, и в его веке это вполне простительно, но вот почитания со стороны человеконенавистников явно не предполагал. Так что, читая Николая Михайловича, нужно, прежде всего, делать скидку на время, набежавшее после первой публикации, и на особенности мышления этого человека.

Карамзина совершенно напрасно считают историком. Он был человеком просвещенным, с энциклопедическими знаниями, но специалистом-историком не был никогда. Карамзин был литератором. Но для того, чтобы понять, почему слава Карамзина-историка затмила славу Карамзина-писателя, почему его называли то первым русским историком, то последним русским летописцем, нам стоит обратиться к его человеческой судьбе, увидеть в нем не почившего классика, а человека из плоти и крови, который жил, любил и страдал, был счастлив и несчастлив, имел успехи и неудачи, достигал задуманного и совершал ошибки. Так мы сможем понять не только особенности его мышления, но и особенности той исторической правды, которую он пытался донести до своего читателя – дворянского читателя начала XIX века.

Читатель этот, заметим, был весьма своеобычен: он превосходно понимал по-французски и с большим трудом связывал русские слова в предложения. Родной язык виделся ему грубым и неотесанным. Если поэзия во времена Карамзина еще хоть кое-как переменилась в лучшую сторону благодаря Державину, то отечественная проза была такой архаичной, что, и правда, лучше было читать французские романы в оригинале. Или немецкие. Или английские, хотя язык «туманного Альбиона» был в России не в ходу.

Вам может понравиться: