Вечный май

НЕ ДУМАЯ О СЕБЕ

   Мирную жизнь людей пулеметной очередью, словно строчкой огромной швейной машины, рассекла война. Жили буднично, погрузившись в дела, заботы, мысли. Куда-то спешили, к чему-то стремились… Но трещина пошла, никого не спросив и не пощадив, миллионы жизней вонзив в землю смертельной иглой.

   Лето 1941 года выдалось на редкость жарким, знойным, но приятным. Каждый день был наполнен солнечным светом, радующим сердце и озаряющим жизнь надеждой. Когда смотришь на солнце, зорким взглядом стремясь в голубое высокое небо, хочется забыть все невзгоды и обиды, хочется просто жить, улыбкой своей делая летний денек еще ярче. Глядя в это небо, невозможно было подумать, что через несколько дней его затянет тяжелый туман дыма пушек и орудий войны, созданных людьми для того, чтобы убивать друг друга…

   Тёплое июньское утро, Коля, по обыкновению своему, сидел на берегу реки, закинув удочку и терпеливо ожидая улова. Белокурая голова его искрилась на солнце и этого казалась ещё белее. Взгляд синих глаз был задумчив и мечтателен. В деревне, где жила Колина семья, мальчика в его пятнадцать уважали за ум, рассудительность не по годам и настойчивость. Ребята часто спрашивали его совета, а он всегда находил верное решение, чем, по правде говоря, гордился.

   В тот день, 21 июня, рядом с Колей сидела маленькая девочка, его сестра. На вид лет семь, не больше. На лице её светилась радостная, по-детски беззаботная, беспричинная улыбка, и каждому, кто посмотрел бы на неё в ту минуту, тотчас захотелось бы улыбнуться. Она читала брату книгу, и ей очень хотелось, чтобы он слушал, поэтому, часто отрываясь от чтения, ловила его взгляд, пытаясь понять, сосредоточен ли Коля на её словах или думает о чем-то своём. Но брат лишь отмахивался от девчушки, ласково говоря ей:

– Тише, Ирка, всю рыбу мне распугаешь.

   Но улов, несмотря на неумолкающий звонкий голосочек Иры, всегда был велик и разнообразен. После такой рыбалки ребята шли домой, где их возвращения ждала бабушка, беспрестанно поглядывающая на часы и говорившая деду:

– Надо бы им уже вернуться, или:

– Что-то больно долго ходят.

   Но дед, как всегда спокойный и невозмутимый, успокаивал её:

– Что с ними может случиться? Ты всегда волнуешься необоснованно.

   Он почему-то очень любил это слово «необоснованно», и всегда (при случае и без) произносил его.

   Пора познакомить читателя с этими замечательными людьми. Бабушка, Ефросинья Яковлевна, всю жизнь проработала учителем литературы. Очень добрая и отзывчивая, к каждому ученику умела найти подход, сказать ласковое слово, похвалить или пожурить, за что её любили и уважали ученики. Она была строгой, но справедливой: два важных качества. Ефросинья Яковлевна души не чаяла в своих внуках, она и привила им любовь к русским писателям.

   Дед, Пётр Степанович, офицер. Человек рассудительный, с удивительным спокойствием и смирением принимающий все невзгоды жизни. По его грустному глубокому взору было понятно, судьба у него не из лёгких. Потеря родителей, жизнь в поиске куска хлеба, несчастное детство – глубокой бороздой лежит неизгладимый след в душе его. Он всегда улыбался, говоря трудностями и лишениям:

– Я вас не боюсь.

   Дед, равно как и бабушка, очень любил своих внуков.

   Семья жила в небольшом посёлке, называемом Кривая Балка. Это был поистине райский уголок, несмотря на название. Отсюда открывался вид на поле, чуть дальше лес, поражающий своим величием, а недалеко от посёлка речка, у которой рыбачил утром Колька. Жили меж собой очень дружно, как говорится душа в душу, делились секретами, доверяли друг другу, никто не чувствовал себя одиноким. Каждый день был наполнен радостью и любовью. Казалось, так будет всегда, и ничто не сможет разрушить этот уклад, эту гармонию. Казалось…