Все жанры Все авторы
Темная вода - Игорь Изборцев

Темная вода

Страниц

25

Год

2021

Однажды преподобный Иоанн Лествичник, погрузившись в медитацию, открыл незримым взором небесное путешествие христианской души на пути к вечному спасению. Первая ступень этой духовной лестницы - отказ от материального мира, и на вершине ее - великий Бог любви. Каждый шаг наполнял душу новыми духовными достижениями, победами над собственной порочностью. Тот, кто ищет спасения, обязан пройти эту лестницу, потому что она - единственный путь к небесам. Можно думать, что отыскал другой путь, а можно даже представлять, что достиг высот, превосходящих все ожидания, однако реальность всегда принуждает спускаться. Эту истину открывает смерть, ибо, как заявил святитель Игнатий Брянчанинов, она есть великое таинство перерождения из земной, временной жизни в вечную. Сергей из романа "Темная вода" в последний миг осознает сущность этого пути, хотя уже ранее слышал о нем множество раз. Он берет лишь ничтожный шажок, едва заметный, прежде чем предаться самому Судии, и теперь его судьба полностью зависит от милости Божьей... Позвольте мне добавить, что каждый из нас имеет возможность стать настоящим путешественником по этой духовной лестнице, и только мы сами можем принять решение пройти ее с искренним сердцем и глубокой верой. Божья милость всегда рядом, готовая помочь нам на каждом шагу этого удивительного пути к вечному спасению.

Читать бесплатно онлайн Темная вода - Игорь Изборцев


Многократно дух бросал его и в огонь

и в воду, чтобы погубить его (Мк. 9, 22).


– А из нашего окна Площадь Красная видна. А из вашего окошка только улица немножко… А из твоего, Сережа, окошка что видно?

Сережа на мгновение морщит маленький лобик и тут же отвечает:

– Из нашего видно цирку…

Сереже три года, и он в гостях у родственников в Ленинграде. Его собеседники немного постарше. Двоюродный брат Денис, солидный карапуз пяти лет, хмурится и безапелляционно заявляет:

– А вот и врешь, нет в вашем Пскове никакого цирка, и трамвая нет, и метро.

– Есть. Есть. Я видел, – обижается Сережа, – это ты врешь!

– А вот я тебе сейчас покажу, кто врет, – грозно надвигается Денис и отвешивает Сереже звонкий подзатыльник.

– Баба! Баба! – кричит малыш и со слезами бежит искать защиты и правды. Наконец, уткнувшись в теплые бабулины колени, лепечет про свои великие обиды. А Денис, испугавшись возмездия и враз растеряв всю свою пятигодовалую солидность, прячется под кровать…

Все разъясняется. Бабуля, поглаживая стриженый, вытянутый яйцом затылок внука, с улыбкой подтверждает:

– Да правду сущую Сереженька сказал, у нас из нашего нового дома из всех окон церкву видать. Закрыта она, правда, однако все равно церква: я маленькая была, помню, она действовала еще…

Это был 196… год – последний год Сережиного безоблачного детства. И эта поездка в Ленинград, с зоопарком, прогулкой по Летнему саду, с вкусным мороженым на палочке, стала для него последней. Бабуля умерла в следующем году, и вместе с ней умерла и часть его, Сережиной, жизни (безспорно – лучшая!). В дни похорон Сережи не было дома, – его отправили к каким-то чужим людям, – поэтому бабуля для него как бы просто исчезла. «Уехала в деревню», – сказал ему кто-то из родственников. Сереже запала именно эта мысль, и еще долго он просил свозить его к бабушке в деревню. И даже когда нетрезвый отец грубо отрезал: «Отстань, в могиле твоя бабуся, в земле зарыта», – Сережа не верил и, плача, просил о прежнем.

Так он осиротел. Осталась их новая квартира на четвертом этаже, и, конечно же, мама и папа. Но еще в бытность бабули он выпал из сферы их жизненных интересов. Они делили свое свободное от работы время между безконечными хождениями в винные магазины и посиделками на кухне, скандалами и выяснениями отношений, ревностью и взаимными упреками. Были еще долгие размышления, где занять до зарплаты и как потом отдать, чтобы и себя не обделить… При бабуле, кое-как сдерживаемое ее строгим, все это проистекало в некой полускрытой форме и не столь бросалось в глаза, но с ее смертью в одночасье все переменилось в худшую сторону…

Если бы это были не шестидесятые-семидесятые, а девяностые, их жизнь завершилась бы скоро: лишились бы последнего имущества, квартиры и сгинули бы где-нибудь в подвалах и на помойках. Но в ту пору государство еще следило за порядком и нравственным обликом своих членов. Каждый ржавый винтик своевременно очищался от коррозии, смазывался и пускался опять в дело. Он, конечно же, по большому счету оставался негодным (ибо, кто их умел ремонтировать – эти ржавые болты, гайки и винтики?), поэтому та часть механизма, где он использовался, скрипела и постоянно ломалась… Но все-таки им не пренебрегали до такой степени, чтобы просто кинуть в грязь на дорогу…

Вам может понравиться: