И заблестит в грязи алмаз

Money, so they say

Is the root of all evil today

Homo homini lupus est.

Мало что требует столь яростного оправдания и столь же отчаянного поиска виноватых, как собственный неуспех в том, в чем преуспели другие. Обращенный ко всему человечеству клич с призывом сделать свой собственный мир «местом достойным того, чтобы в нем жить» на протяжении истории неизбежно утопает в колодце суровой реальности, отражаясь от его стенок оглушительным эхом войн и всевозможных конфликтов. Суровая же реальность заключается в том, что человечество, к счастью или несчастью в зависимости от мировоззрения, пока не представляет собой единый цельный организм, существующий в полной внутренней гармонии с самим собой. Непреодолимым препятствием на пути к всеобщему благу и процветанию в духе лучших представлений космополитизма остается неподъемный груз из историко-политического наследия, которое вот уже какой век подряд передается очередному поколению непременно неблагодарных наследников в виде планеты, обитаемая часть суши которой покромсана на территории многочисленных государств и поделена между собой великим разнообразием народов.

И несмотря на то, что такая вещь, как руки, действительно всем, за относительно редко встречающимися исключениями, дана в равном количестве двух штук, в одинаковом виде и в составе одинакового по своим функциям и назначению опорно-двигательного аппарата, в нелегком деле превращения мира в достойное для проживания место путем пускания в ход этих самых рук разные народы и нации преуспели с различной степенью успешности. Не в последнюю очередь и по той причине, что за пресловутое пускание в ход конечностей отвечает все-таки немного иной, объективно более жизненно важный орган…

– За проезд передайте, пожалуйста, – бесцеремонным образом прервала пафосные размышления главного героя прозвучавшая откуда-то из задней части автобуса просьба.

Раздосадованный тем, что его очередные витания в облаках из вымышленных цитат собственного авторства были нагло и непоправимо потревожены оглушительным громом серой прозаичности, Энви́дий Сапожников с недовольным видом развернулся на источник звука. До последнего не теряя тайной надежды на то, что адресатом выведших его из душевного равновесия слов, озвученных голосом пожилой женщины, будет выступать не его скромная персона, а кто-либо еще из рядом сидящих, он полным презрения взглядом окинул своих попутчиков. Все без исключения пассажиры, уткнувшись кто в окошки, а кто в смартфоны, предательски не отзывались, делая вид, что до того поглощены собственными заботами, что вовсе и не слышали никакой прозвучавшей пару мгновений назад просьбы. На самом же деле каждый из них разделял ту же самую тайную надежду, что и Энвидий.