Цветополь

Жанр: Современная русская литература / Стихи и поэзия

Автор

Страниц

Год

—

Книга "Песнь Адониса" состоит из двух частей.

В первой части автор описывает мир, в котором он родился и вырос - небосвод голубой, зеленые степи и белые лужайки. Он описывает красоту и запахи этого мира, в котором все было хорошо и он счастлив. Однако, в этот мир ворвались бури, которые привнесли боль и мрак. Герой прячется, но не может убежать от них.

Во второй части автор описывает свое место в этом мире - цветополь и кустарник, в котором он родился и жил. Он описывает свою бессилие и непонимание своей роли в этом мире, свое чувство отверженности и неполноценности. Он осознает, что его песни никому не важны, и он не может процветать и расти как другие цветы. Он надеется, что его песни будут услышаны, но завершает свое повествование с пониманием, что он не может изменить свою судьбу.

Читать бесплатно онлайн Цветополь - S. I.

ISBN 978-5-4496-1040-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЕСНЬ АДОНИСА

ПЕРВАЯ

Небосвод голубой

да зеленые степи,

неозримый простор

весь в белом цвете.

Там нету запретов,

там бегают дети.

цветополь – мой дом,

цветенья обитель.

Сей мир есть прекрасен,

лужайки в нем мягкие.

и цвета запахи…

о цвета запахи!

Я в нем родился

и был призван к счастью.

Цвели мы потрясно

все в белой покраске.

Все было в порядке,

я чувствовал червень,

дивился ночевлям

и солнышка ласкам.

Опадшие листья

нас не страшыли,

цвели мы да были

млады и счастливы.

Но как-то ворвались

мятежные бури,

небо СсерелоСЬ

от боли и хмури,

и, нежные досель,

ветра первомая

били до жути нас,

неумолкая.

Я прячусь под одуванчики.

Прячусь по одуванчики.

Здесь грохот и боль —

я проклят судьбой.

Я прячусь под одуванчики.

ВТОРАЯ

Мой цветополь, мой кустарник.

Я родился в нем однажды.

Не просил, но разве важно

плоду мнение зачатка?

Посадил нас бог в ячейки.

Отрывал листки от стебли,

чтоб взросли на маках перлы.

Из засохших – я есть первый.

Я – завялый плод в апреле.

Всем плевать на мои песни.

Кто расцвел, тому и цвести.

Кто не смог – тому увечье.

Я самый яркий из цветков.

Я самый первый в рощу шел

и думал первым взращу плод.

Но ветер дунул – я полег.

И дунул сильно, что не смог

поднять из темени цветок.

Жизнь дал грунт – не уберег.

Грунт забрал – я в нем измог.

Теперь судьба моя одна —

забыв о песнях комыша,

писать свои в плену костра,

что губит душу, пепеля.

Куда б не шел – я болен.

Меня не ждут и пофиг.

Питал иллюзий корни —

устал – предался почве.

Мой цвет не нужен больше.

Мой путь в лучах – окончен.

Я полон боли, может быть —

кошмар всего лишь?

ах если так, то долгий.

И нет чего грызть ногти.

Как ни было б, доволен —

ведь я убит свободой.

ТРЕТЬЯ

Цветополь-Цветополь,

в тебе одиноко.

Я болен пороком,

ведь в корне не кроток.

Цветополь-Цветополь,

без хулы на бога,

мол дядя набоков

Лолиту бы трогал.

Цветополь-Цветополь

я – горд, но не против

плескатся в болоте,

дожив к позолоте.

Я, боль осознавшый,

лекую под гнетом,

что падшый, что падшый,

на веки утоптан.

Не бей меня сильно,

сжалей, я – ребенок,

что волей упился

и волей окован.

Верни меня к солнцу,

а нет, так споли же,

чтоб небыло слышно

рыданий малышек.

Но что ж ты не молвишь!

Да что ж ты немой мол!

Я, кажется, понял —

увы, ты не можешь.

Тебе нету дела.

Ты просто структура.

Лешить мене бремя

не в твоих потугах.

Так значит с сегодня

ты больше не властен!

я слаб, но прекрасен,

ведь волен от пастки твоей.

APATIO

Не та эпоха, век не тот

и я, умершый, в потолок

смотрел краснющим глазами.

По счету шел четвертый год,

как видел бог, что на диване,

примерно в том же состояньи,

лежало пугало его, мое,

в дурмане, или же в нирване?

СТАГНАЦИЯ 1

Ранним часом под утро,

дцатого небритября,

мол глупая чайка южная,

выполз из тени й обратно

двинулся, на белом стуле,

в черную темень за шторой.

Гудел вчерашним застольем

мой копф в забытийном намуле.

Рушил на койку место,

приляг и притих, а как следствие —

вымолил прямо к обеду

у господа горстку депрессии.

И все было как по сценарию,

написан что он в прошлом веке

евреем, взлюбившым доляры

больше «Правды» советов.

Как и ним преднаписанно,

очень дурная функция —

«выпасть и жизни ритма

с пунктом вины презумпции».

Но полюс плюса и минуса

в свете безсветья меняется.

Где был мираж благодетели —

нет теперь места отчаянью.

По этой простой причине,

Продолжить чтение

Вам может понравиться: