Хроника экологической катастрофы

До того, как я тебя встретила, дни были безликими,

бесцветными

и безвкусными.

Но перед тем,

как с тобой познакомиться,

мне всё равно стоило сохраниться.

Дело даже не в том, что я к тебе теперь чувствую.

Дело в том, что я теперь чувствую в принципе.

Будто бы раньше жизнь была… ну, разбавленной,

Как пиво в дешёвом баре – тошнилка и карусели.

Мир такой яркий вне границ моего аквариума,

Как будто его вымыли с целой бутылкой «Фэйри».

И я восхищаюсь им. Я просто непроизвольно

Ловлю слова и картинки, и ранюсь о них, а значит,

До того, как я тебя встретила, мне, наверное, не было больно —

То есть, конечно, было, но как-то совсем иначе:

Как-то совсем искусственно и не по-настоящему…

И это не только про боль: что угодно могло быть мишенью,

Но я же даже не целилась. Я притворялась спящею,

Как будто всё, что происходило со мной,

на самом деле,

не имело ко мне ни малейшего отношения.

Лабораторная мышь в жестоком научном опыте,

Лишённая всяких чувств по прихоти испытателя, —

Я думала, что с повязкой блуждаю по тёмной комнате,

Ощупывая стены в поисках выключателя,

Но я и не знала, что можно раздёрнуть шторы,

Можно открыть окно, выломать двери, снести стены…

До того, как я тебя встретила, я думала, что умру скоро.

А теперь жизнь кажется мне…

бесценной.

Мне, возможно, должно быть страшно, хотя б немного:

Я достаточно взрослая,

чтоб понимать, что всё однажды закончится —

ай, ну тогда и поплачем!

Ты не просто взял меня за руку и вывел на какую-то там дорогу —

Ты вроде как дал мне удочку и научил рыбачить.

Открыл мне глаза на мир и миру, пожалуй, тоже

Открыл на меня глаза – навеки и безвозвратно.

Дни до тебя были тёмными, один на другой похожими,

И я ни за что на свете

уже не вернусь

обратно.

Ты бываешь здесь за секунду ровно до того, как выберусь я на кровлю и усядусь молча на край крутой. Ты приходишь часто, уходишь быстро. Я тихонько капаю из канистры на весь мир, светящийся подо мной: здесь чуть-чуть, и там, и ещё сюда же. Говорят, что так вот по мне не скажешь, что в груди зашитая темнота не даёт смеяться не через силу и за руки тащит к себе в могилу (и в карманы спички суёт, вот так).

Мне, на самом деле, и их не нужно: темнота внутри по спирали кружит, выбирая место, чтоб бить больней. Я принцесса всё ещё, но с секретом: наросла броня над моим скелетом, и тяжёлый гребень висит над ней. Я – дракон. Ну, ты догадался, правда? Нет, не шутка это и не бравада – только боль, и ярость, и часто грусть. Нужно малость больше, чем вся отвага. Если сделать два бесконечных шага, я возьму – и полностью обернусь.

А пока – сижу и смотрю на небо, и в глаза рассвету всё щурюсь слепо, забывая тихо людскую речь. Время есть, но мало его осталось. Между рёбер гнёздышко вьёт усталость: я хочу обнять тебя (или сжечь). Я хочу обнять тебя, в том и сложность – и не знаю, можно ли мне (мне можно?). Видно, были щели в моей броне. Я хочу узнать, что случится с нами. Думал, ты принцессу случайно ранил? Кровоточит жаром дракон во мне.

Он с собою сходится в рукопашной, если ты уходишь. Теперь мне страшно, потому что каждый дурацкий раз я всё это мысленно проживаю: выхожу на крышу, шагаю к краю – и смотрю, спасёшь ли меня сейчас. Ты бываешь здесь за секунду ровно до того, как я выхожу на кровлю, у тебя уставший и грустный вид. Ты приходишь редко, уходишь быстро… Закрываю крышкой свою канистру, захочу – и всё без неё сгорит.