Мой друг Адольф, мой враг Гитлер

© Ханфштангль Э., 2021

© Кобрицов Б., перевод, 2021

© ООО «Издательство Родина», 2021

У Эрнста Ханфштангля было две родины. Его мать родом из известной семьи Седжвиков в Новой Англии, двое ее прадедов были генералами во время Гражданской войны, а один из них нес гроб Линкольна на его похоронах. В Германии два поколения Ханфштанглей служили личными советниками герцогов Сакс-Кобург-Гота и считались ценителями и покровителями искусств. Семья владела издательской фирмой в Мюнхене, занимавшейся публикацией отличных репродукций.

Ханфштангль рос в окружении искусства и музыки и сам был прекрасным пианистом. Я много часов провел в его мюнхенском доме, слушая его блистательную игру и разглядывая двухметровую фигуру, склонившуюся над роялем, что делало его похожим на проказливого медведя. У него было прозвище Путци («Паренек»).

Адольф Гитлер тоже был очарован музыкой Путци и сделал его одним из ближайших соратников в 1922 году. Услышав однажды речь Гитлера в пивной, Ханфштангль был поражен его умением держать внимание аудитории. Он писал: «Люди сидели не дыша, позабыв про пиво в своих кружках, они жадно пили каждое слово говорившего». Рядом с Ханфштанглем сидела молодая женщина, не отрываясь смотревшая на Гитлера: «Словно в религиозном экстазе, она перестала быть собой и полностью попала под колдовство абсолютной веры Гитлера в будущее величие Германии».

В тот момент Путци внезапно решил представиться: «Я готов подписаться под девяносто пятью процентами из того, что вы сейчас говорили, а оставшиеся пять процентов мы должны с вами обсудить». В частности, Ханфштангль был против ярого антисемитизма Гитлера.

Как и многие люди в Германии, Ханфштангль полагал, что сможет контролировать Гитлера. Он одолжил фюреру тысячу долларов без процентов, что позволило тому приобрести две американские ротационные печатные машины и превратить еженедельную нацистскую газету в ежедневную. Путци стал его советником по иностранной прессе.

Вскоре Гитлер стал постоянным гостем в квартире Ханфштанглей. Он влюбился в Хелену Ханфштангль и часто играл в игры с их двухлетним сыном Эгоном. И тоже был очарован музыкой Ханфштангля: «Гитлер таскал меня с собой по домам в качестве личного музыканта, сажал за рояль и заставлял играть». Один раз Путци стал играть «Гарвардский футбольный марш» и рассказал, как девушки из команды поддержки и марширующие оркестры заводили толпу, доводя ее до состояния массовой истерии. Это заинтересовало Гитлера, и Путци показал на рояле, как бодрый американский ритм можно соединить с немецкими маршами, и Гитлер начал вышагивать вперед и назад, как тамбурмажор. «Вот что мне нужно для нашего движения!» – воскликнул он. Ханфштангль написал несколько маршей в этом стиле для оркестра штурмовых отрядов (СА), но самым значительным его сочинением стало переложение гарвардского «Fight! Fight! Fight!» (Борьба! Борьба! Борьба!) в «Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!».

Гитлер стал еще ближе с Ханфштанглем во время своего бегства после провалившегося «Пивного путча», когда пришел искать укрытия в загородном доме его семьи. Здесь он был взят под стражу и отправлен в тюрьму. После его освобождения одним из первых мест, которые он посетил, стал новый дом Ханфштанглей за рекой Изар. Сюда фюрер пришел в канун Рождества, чтобы прийти в себя и снова обрести уверенность в будущем. Сначала он попросил Путци сыграть «Liebestod», а потом возился с Эгоном, маршируя по комнате как солдат, показывая ребенку, как нести его маленькую саблю, и имитируя звук артиллерийской канонады. Позже, оставшись наедине с Хеленой, он положил голову ей на колени и сказал: «Если бы только у меня был кто-то, кто заботился бы обо мне». Но добавил, что он никогда не смог бы жениться, потому что вся его жизнь полностью посвящена своей стране. Хелена вспоминала потом: «Мне показалось, что он ведет себя как маленький мальчик, а не любовник. Возможно, он и был таким мальчиком. Было бы ужасно, если бы кто-то вошел. Он решил воспользоваться своим шансом, действительно решил. Это был конец его попыток ухаживать за мной, и я оставила это происшествие без внимания, как будто бы ничего не произошло».