1. Пролог
Только в России драка в пьяной компании может начаться после того, как кто-то из спорящих произнес фразу: «Семантика этюдности в прозе Пришвина неоднозначна…». А Леха Зайцев скептически хмыкнул с видом знатока.
- А ты хоть знаешь, что слово «семантика» вообще означает? – агрессивно сжимая кулаки, завелся с пол-оборота Мишка Лебедев, одновременно отталкиваясь правой ногой. Затем резко развернулся корпусом и выкинул руку вперед. Его хук справа знали даже именитые соперники на ринге. А вот тот факт, что он умудрялся сочетать занятия таким мужским спортом с преподаванием на кафедре русской литературы в пединституте, был известен лишь близким друзьям.
Леха тоже был не лыком шит, прошел огонь, воду и пустыни Сирии. Но в филологии не разбирался. Даже в объеме школьной программы. И парни начали ставить ставки, кто же победит: «филологический бокс» или простой российский спецназ.
То, что Лебедеву, как и многим боксерам, нельзя много пить, Аленка Горбунова прекрасно знала. Отчасти поэтому и увязалась сегодня за ним следом на так называемый пикник. Мишка обещал, что он чисто поддержать компанию. Рюмочку, не больше. Только сдержать слово в очередной раз не получилось. Сначала было «душевно пошла», а затем появилась эта чертова «семантика».
Парни из Мишкиной компании давно прозвали девушку хвостиком, не обращали внимание на молчаливое присутствие лебедевской подруги и перестали ее совершенно стесняться. Она же последнее время стала подумывать, не расстаться ли с неуправляемым подшофе кавалером, пока отношения не зашли слишком далеко. Но никак не могла решиться оставить без присмотра этого большого ребенка. И сегодня лишний раз убедилась, что обещания так и остаются обещаниями, не более того. Точно, пора ставить точку.
Сейчас, сидя на бревне на пустыре за гаражами, ненадолго отвлеклась от спорящих и увидела странную картину: смутно знакомая девица, держа за ручку огромный чемодан, тянула его волоком прямо к Аленкиному бревну. Внешность девушки полностью подходила под звание стандартной «инстасамки». Накачанные пельмешки вместо губ, черный шелк прямых волос, ресницы, которые, казалось, росли в три ряда, да брови в палец толщиной, при этом еще зачесанные вверх.
Аленка всегда презрительно фыркала при виде таких девиц, но в глубине души им завидовала. Она тоже хотела бы губки попухлее, ресницы подлиннее и грудь чуть больше, чем ее уверенная двоечка. Но, во-первых, на все это банально не было денег. Она на маникюр-то еле-еле наскребала по полторы тысяче каждые три недели. А во-вторых, ее всегда что-то останавливало. При сильном желании двадцать-тридцать тысяч накопить и наколоть филеров вполне возможно. Только не хотела она быть искусственной, предпочитая натуральность.
И пока Горбунова отвлекалась на эти размышления, дамочка подошла к ним вплотную.
«Странно, что ей здесь нужно? – еще раз подумала Алена. – По грязи на высоченных шпильках и с чемоданом?»
Чемодан упорно не хотел ехать по мокрой глине, а шпильки проваливались почти до самого основания, благодаря чему широкие штанины модных брюк были испачканы в коричневой жиже почти до колена.
А та обвела взглядом их честную компанию, дерущихся Леху с Мишкой и неожиданно истошно заорала:
- Полиция! Убивают!
Парни мутузили друг друга, конечно, не по-детски. Но еще ни разу ничем серьезным такие драки не заканчивались, ограничиваясь обычно парой-тройкой синяков.
