Gaudeamus. Как студенту стать мужчиной и другие академические хлопоты

Illud erat vivere.

Вот это была жизнь!

(лат.) Из Петрония Арбитра.

Глава 1. Зимняя сказка

На последний в зимней сессии экзамен Ники шел без страха, но и без особого настроения. Полгода он исправно посещал лекции и на семинарах более или менее успешно создавал видимость знания предмета, потому что действительное знание предмета – привилегия преподавателя. Доцент Виктор Константинович Голуба выделял Ники среди других студентов и на лекциях иногда шутя обращался к нему: "А что скажет по этому поводу Николай Федорович?" Ники при таком обращении смущался и, конечно же, ничего не мог сказать «по этому поводу», потому что, как правило, понятия не имел, о чем идет речь.

Как бы то ни было, Ники зарекомендовал себя добросовестным студентом, два предыдущих экзамена сдал на "хорошо" и "отлично" и положенные три дня на подготовку к третьему использовал по назначению: изнывая от безделья, шатался по общежитию, валялся с учебником на постели, преодолевая невесть откуда взявшееся отвращение к чтению.

Неважное настроение студента Ники имело причиной его неудачную попытку стать мужчиной. Если точнее, неудачную попытку друзей Ники сделать его мужчиной. Если еще точнее, неудачную попытку его друзей и одной доброй девушки сделать студента Ники мужчиной.

Три дня назад, сразу после апокалиптического экзамена по истории КПСС, в общежитии в блоке №709 (коридор, две жилые комнаты, кладовая и туалет) Ники и его друзья, как обычно, решили провести летучее комсомольское собрание. Они не были не в меру сознательными комсомольцами и летучим комсомольским собранием, по причине сильного сходства, называли всякое случайное сборище численностью более двух человек. Это памятное для Ники собрание было посвящено итогам экзамена по истории КПСС и десяти бутылкам "Ркацители", сухого белого, безобидного с виду вина.

Председателя и президиум не избирали, поскольку функции этих выборных органов всегда выполнял сосед Ники по комнате – Серж, как его звали друзья и знакомые, или Сергей Штанга – по паспорту. Серж учился с Ники в одной группе, имел рост под два метра и весил почти центнер. Несмотря на эти особенности телосложения, он успешно усваивал институтскую программу и экзамен по французскому языку сдал на "отлично". Кроме того, Серж обладал завидной способностью вносить непререкаемое организующее начало во всякого рода коллективные мероприятия, особенно это ему удавалось на любого масштаба и размаха пирушках. Словом, право распоряжаться за столом заслуженно принадлежало ему.

Кроме Ники и Сержа, в летучке принимали активное участие их однокурсники Витя Гренкин и Костя Молотков, обитатели второй комнаты блока №709, а также Иван Козлов с немецкого факультета – разгильдяй по убеждениям (то есть он мог на теоретическом уровне отстоять свои разгильдяйские убеждения перед сторонниками педантичного отношения к жизни). Иван по неизвестным причинам не любил имени, данного ему родителями, и поэтому все его называли на английский манер – Айвэн (с ударением на первом слоге). Если его называли просто Иван или, упаси господи, Ваня, он злился и пытался нанести ответную обиду. В начале учебного года Айвэну не дали место в общежитии, поскольку он не был согласен с деканатом по некоторым вопросам принципиального характера; в частности, Айвэн Козлов и декан имели существенно различающиеся точки зрения по вопросу о том, насколько широко могут простираться границы всестороннего общения с девушками. Декан проявил себя консерватором, Айвэн – неумеренным либералом, за что и был изгнан из общежития. Он некоторое время жил у разных своих знакомых и в конце концов поселился в комнате Ники и Сержа. Два месяца назад, в ноябре, он пришел к ним с раскладушкой и попросил морально-политического убежища и защиты от произвола администрации. Убежище было предоставлено, Айвэн прижился, положительно себя зарекомендовал и на последних летучих комсомольских собраниях уже имел полное право голоса.