Мама, не кричи! Терапевтическая история для тех, кто не может простить родителей

Саша закинула рюкзак на плечо и медленно пошла в сторону лестницы. Наверное, дома снова будет скандал. Со вчерашнего дня мама не в духе.

На первом этаже Сашу догнала Лана. Она потянула подругу за рукав и спросила:

– Чего кислая? Родоки опять?

Саша молча кивнула. Она боялась говорить, чтобы не заплакать. Как стыдно, когда голос дрожит и преломляется. Лучше накинуть капюшон и спрятаться ото всех.

– Ну что, Санча, пойдём вечером «на место»? – спросила Лана. – Муженёк, муженёк.

Лана дразнила подругу и смеялась. Саша засмеялась тоже, она скинула капюшон и повернулась лицом к Лане. Муженьками девочки называли парней из старших классов, которые им нравились. Два друга. Один из них был так называемый муженёк Саши, второй – муженёк Ланы. А «местом» была скамейка на школьном дворе, где ребята собирались компанией.

– Лана, зайди за мной около шести, – попросила Саша и поцеловала подругу в щёку на прощание.

Идти от школы до дома предстояло около пяти минут. Саша пошла дворами, чтобы найти тихое местечко и покурить.

Девочка жила в девятиэтажном доме на третьем этаже. Подъезд их дома был грязным и изрисованным граффити, исписан детскими надписями и матами.

Саша встала за вишню, которая росла около соседнего дома, и достала сигареты «LD ментол». Девочке было пятнадцать лет, и училась она в девятом классе. Саша отковыряла облезающий лак с ногтя и отломила с вишни две тонких веточки. Она зажала ими сигарету, чтобы та не касалась пальцев, и закурила.

Как идти домой? Напряжение побежало по спине и задержалось в области шеи. Теперь оно там жило постоянно. Вчера Саша снова поругалась с мамой. Хотя, правильно сказать – мама снова поругалась с Сашей. Это происходило каждый раз, когда мама была не в духе. Под горячую руку попадал любой, кто оказывался в этот момент рядом. Но каждый в их семье имел свои способы пережить скандал: папа молчал, выжидал, пока мама успокоится, брат Серёжа уходил из дома к друзьям. Но Саша не молчала и не уходила. Она хотела справедливости, любви, уважения. Её отпор каждый раз делал из неё врага, виноватого, совершенно во всем виноватого человека.

Девочка затушила сигарету и поплелась домой. По пути она положила в рот подушечку мятной жвачки и на всякий случай понюхала волосы.

Саша поднялась на третий этаж, повернула ключ в замке и тихо вошла. Девочка надеялась, что никто не услышит её прихода, она надеялась прокрасться в свою комнату без привлечения внимания.

Но мама была на кухне и увидела дочь. Она сделала недовольное выражение лица, показывая тем самым, как сильно она обижена на Сашу и как сильно та перед ней виновата.

– Привет, – сказала девочку с усилием, зная, что не скажи она этого первая, новая порция обвинений в неуважении матери посыплется на неё. Она должна была поздороваться первой.

Мама поздоровалась в ответ холодным голосом и отвернулась. Это значило, что Саша всё сделала правильно и может идти в комнату. Это значило, что сегодня мама, может быть, не будет говорить о ней плохо отцу громким голосом, чтобы дочь услышала её.

Саша зашла в свою маленькую комнату с зелёными обоями и закрыла за собой старую дверь. Дверь была обклеена самоклеящейся плёнкой. Плёнка была приклеена криво и отходила в нескольких местах, но родители были рады тому, что можно дверь не красить, а потому и Саша думала, что так надо, что это очень хорошее решение. Дверная ручка не работала, и, чтобы закрыть дверь, девочке приходилось подкладывать между косяком и дверью тряпку, которая при открытии двери каждый раз падала на пол. Саша нашла тряпку на полу и закрыла дверь.