Кот в коробке

© Наталия Григорян, 2019

ISBN 978-5-4496-2683-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

План был прост, но на подготовку все равно ушло две недели. Надо было все точно рассчитать: когда отвлечется кто-нибудь из персонала, где слепая зона у камер, как незаметно попасть в гараж и открыть багажник Крузера. Она точно помнила, что видела там трос, но водитель постоянно крутился в своей комнатушке и угодливо выбегал, как только хозяйка направлялась к двери, со своими идиотскими вопросами. Уже три раза приходилось разворачиваться, придумывая что-то на ходу. А ведь доложит, как пить дать. Обо всех ее подозрительных действиях обязан докладывать.

Но самым трудным было «держать лицо», и, несмотря на долгие годы практики, это давалось ей особенно тяжело. Решение было принято около недели назад. Не намерение, а именно решение. Единственная мысль, как заезженная пластинка, крутящаяся в голове непрерывно была «я больше не могу». Она что-то отвечала, когда он к ней обращался, что-то ела, когда ее звали обедать или ужинать, ее куда-то везли на машине, она смотрела в окно, за которым теперь все время шел дождь, и думала «не могу больше, я больше не могу, я не могу».

Однако способ ухода из жизни приходилось обдумывать серьезно. Ее практически ни на секунду не оставляли без присмотра. За каждым ее движением следило множество глаз: охрана, прислуга, камеры. Камеры везде, даже в ванных комнатах, даже в гардеробных, и по всей территории поместья.

Купить лекарство – абсурд, нужен рецепт, а это нереально. Обратиться к врачу без разрешения мужа? Нет. Наркотики тем более. Вскрыть вены? Разве что кухонным ножом, но увидят, откачают. Выброситься из окна? В доме всего два этажа, максимум ноги переломаешь. Доступа к огнестрельному оружию нет. Или перерезать себе горло кухонным ножом, но это может не получиться, вдруг рука дрогнет. Бесконечно бродя по огромному лесу вокруг дома, она пришла к выводу, что единственный вариант – повеситься. Все чаще она стала приходить на поляну с тем самым дубом, где так любила посидеть на бревне во время прогулок с Тузом. Да, место отличное. Камера захватывала только часть поляны. Если зайти со стороны леса, можно быстро закинуть веревку вон на тот сук, встать на поваленный ствол под ним и прыгнуть. Быстро, и ой как это его взбесит. Записку она напишет короткую: «Я ушла от тебя, мразь!»

Вернувшись домой, она внимательно осмотрела свой гардероб. Ничего подходящего. Ремни короткие, шарфы тонкие. Задалась вопросом, где, собственно, прислуга сушит белье, и выяснила, что в машинах. О том, чтобы купить веревку, понятно, не могло быть и речи. Тогда она и вспомнила о тросе в багажнике Ленд Крузера. Осталось его достать. Это реально. Это быстро. Подготовится, пройти через гараж, взять трос, сунуть в рюкзак, и сразу в лес – якобы гулять. Должно прокатить. С этой мыслью она и легла спать рядом с человеком, страшно мучившим ее последние шесть лет, и первый раз за три месяца быстро уснула, как провалилась…

С первым мужем Антоном, Тосей, любимым, самым родным человеком в мире, Яна Ленская познакомилась на летней практике после третьего курса Лестеха. Дело было под Серпуховым, в небольшом студенческом лагере. Янина группа изучала лесное хозяйство, а студенты МФТИ работали на Ускорителе. Жили в бывших деревенских домиках, выкупленных институтом под студенческую базу. Единственным признаком цивилизации поблизости был сельский магазин, торгующий преимущественно хлебом, сигаретами и галошами. Поэтому по вечерам гуляли у реки, танцевали в местном клубе, жгли костры. Скоро все перезнакомились. Среди физиков не было ни одной девчонки, да и не больно-то это их волновало. Даже вечером у костра они продолжали обсуждать какие-то, по мнению лестеховцев, немыслимые вещи на непонятном никому языке.