Хрупкий лёд

Аделина Истомина

Мне было девятнадцать, я жила на льду. Это был мой смысл жизни. Ежедневные изнурительные тренировки.

Поддержка за поддержкой, новый выученный и доведенный до автоматизма элемент программы, соблюдение режима. Но мне это нравилось.

Ведь в партнеры мне достался самый лучший фигурист – Денис Егоров. Мы знали друг друга с детства, в пару с ним я встала, когда мне было одиннадцать.

Лет в пятнадцать я начала испытывать к нему не только дружеские чувства, что-то большее, хрупкое, возвышенное, все это оказалось взаимно.

Моему счастью не было предела. Хотелось кричать об этом на весь мир.

Мы могли сутками находиться бок о бок и нам этого было мало. Мы как детали пазла, конструктора Лего идеально подходили друг другу. Мне казалось он будет со мной всю жизнь.

Как же я тогда ошибалась…

В день, когда все мои мечты рухнули и превратились лишь в осколки льда, ничего не предвещало беды.

Тренировка началась как обычно с разминки, мы много смеялись и танцевали под сменяющиеся треки. Денис кружил меня на льду, и я чувствовала, что за спиной у меня вырастают крылья.

Тренировка уже длилась несколько часов, не было ничего сложного, все движения были выполнены четко в такт музыки.

Мы отрабатывали короткую программу, когда Денис сказал: «– Давай попробуем ту поддержу».

Его уверенный взгляд, его напор, его вера вселили в меня такой прилив энергии. Я не могла ему не поверить, у нас точно должно все получиться, ведь Денис все контролирует.

Все дальнейшее происходит как в тумане. Мы набираем скорость, синхронно скользя по льду, перевернувшись лицом к Денису, я беру его за руки, сжимая их очень крепко, и ставлю сначала один конек на его бедро за тем другой. Мой корпус отклоняется назад, и я выгибаюсь дугой, при этом не сбавляя скорости, я отпускаю одну руку и грациозно поднимаю ее вверх. Да, поддержка почти завершена, теперь из нее необходимо выйти красиво.

Одно неверное движение, нога Дениса уходит в сторону, цепляясь зубцом за лед, и я на бешенной скорости лечу спиной вперед. Очень жесткое приземление. Боль прошивает все мое тело, кажется из меня выдирают легкие, потому что возможности дышать больше нет. Адская боль сковывает абсолютно все. По инерции Денис падает на меня.

Я чувствую только бесконечную боль и холод льда, больше ничего. Адреналин, выброшенный в кровь, туманит разум, кажется сейчас вспышка боли пройдет, я встану на ноги и поеду. Этому не суждено случиться…

Помню лицо тренера, склонившегося надо мной, перекошенное от ужаса увиденного.

Помню, как бригада медиков осторожно перекладывает меня на носилки и взгляд Дениса. Он плачет…

Дальше начинается черная полоса моей жизни…

Коридоры больницы, операция, больничная палата, снова коридор, операционная и больничная палата.

Мне казалось, я застряла в одном чертовом дне, где не происходит больше ничего другого.

Последней каплей было то, когда в палату вошел мой лечащий врач и сообщил, что мой позвоночник был сломан, теперь у меня там стоит железо, и самая жесть произошла тогда, когда мне сказали, что я больше никогда не смогу кататься на коньках. Да что уж скрывать, смогу ли я потом просто ходить, было под большим вопросом.

У меня случилась истерика. Мне вкололи успокоительное, после которого я проспала несколько часов.