1. 1 глава. Перламутровая Хоонэно. 1.1.
— А здесь я посажу крыжовник!
— А тут?
— А тут будет крапива для пирогов и жёлтая черешня для удовольствия. — Лука обвёл рукой кособокие сугробы, выбрался на дорогу и снова оглядел небольшой участок рядом с домом Зофьи. Перед его глазами вспыхивали яркие картинки из будущего. Он видел не снег и торчащие из него почерневшие верхушки древовидных сорняков, а новый дом с сочной лужайкой и алыми шарами герани на подоконниках.
Славка прошлась по его следам, приподняв пальто, и встала рядом.
— Надо ещё веранду с креслом и кота.
— Кот у меня уже есть — Тарас, он пока у тёти Жени живёт. Веранду сделаю сзади дома, чтобы во двор выходила, и пущу по ней плющ. — Он склонил голову, чуть сощурился, внимательно рассматривая воображаемый дом. — И забор, белый такой, невысокий.
— Забор? — Славка удивлённо вскинула брови, в Старолисовской заборы не прижились.
— Не для того чтобы огородиться, скорее для уюта. Хотя я планирую посадить клубнику и горох, а индюк всё сожрёт или вытопчет. Так что забор не помешает, хотя бы сетчатый символический.
— Разве что от индюка, люди тут всё равно не ходят.
Лука хотел согласиться, даже рот открыл, а потом задумчиво сказал:
— Один раз я видел тут мужика у вашего дома.
— У дома? Я никого не видела, но часто возникало ощущение чужого присутствия, и я слышала шаги. Как-то сказала об этом маме, она успокоила меня, что чужаки тут не ходят. А когда часы тикают вообще ничего не слышно, только громкий, топочущий ход времени.
— Может, потому она часы и заводит?
Славка передёрнула плечами.
— Брр. Но, если мама сказала, значит, действительно нечего бояться. Кто бы там ни ходил, это свои.
— Как у тебя всё просто: свои, значит не страшно, даже если это монстры какие-нибудь.
Славка широко улыбнулась и подняла взгляд над шапкой Луки.
— Свои же монстры. Пойдём, мама уже рукой машет, зовёт чай пить.
— Вот. И за мамой твоей пригляжу.
— Смешной ты, — она взяла его за руку, — приглядит он. Она точно не захочет, чтобы за ней приглядывали.
— Чтобы приглядывали, может, и не захочет, но чай приятнее пить в компании.
За эти дни в Старолисовской чая они выпили предостаточно. У них даже сформировался свой ритуал. В определенное время суток пили разные травяные сборы. Рыжик чаще всего добирался в обед — пил чай с ромашкой и мятой. Он жил у тёти, вставал поздно и каждый день приходил к Зофье. Большую часть времени там и проводил. Иногда они гуляли со Славкой в лесу, но чаще она бродила в одиночестве, а он бездельничал и наполнялся литрами чая.
Славка приехала в Старолисовскую сразу после Нового года, сбежала от Криса и от себя. Лука хотел немного задержаться в нарядном Краснодаре и приехал на день позже. Про поцелуй на площади она ему не рассказала, ей казалось, что если об этом не говорить, то ничего и не случилось. А ещё было немного стыдно, потому что несколько секунд, перед тем как наградить обнаглевшего Кристиана пощёчиной, она целовала его в ответ. Эти мгновения до сих пор кололись, как стекловата.
Убежав от Кристиана, Славка вернулась на площадь, схватила Луку, и они сразу же уехали домой. Под бой курантов чокались бокалами с шампанским перед телевизором в тёплой уютной квартире, пропахшей жареной курицей и шоколадным тортом. А на следующий день она рано утром уехала в родную Старолисовскую. Хотела утрамбовать мысли и обуздать взбесившиеся эмоции, а самое главное — оказаться подальше от странного Криса. Вдали от источника раздражения эмоциональная аллергия утихла. В первый же день Славка ушла в лес и бродила там до самых сумерек. Снега не было, но землю и деревья приморозило и выстудило, лес скрипел и молчал, голос сохранили только можжевельник и самшиты. На фоне заиндевевших веток ярко рдели ягоды калины и грудки снегирей, будто не подтёртые следы убийства осени зимой.
