Сказания о мононоке

Жанр: Мистика / Детективное фэнтези / Young adult

Автор

Страниц

355

Год

—

В стране Идзанами жители чтят четыре священные заповеди: следуй зову своего сердца, действуй с умом, благодари за добро и, если столкнешься с несправедливостью и уйдешь из жизни, находи покой. Однако на практике всё гораздо сложнее. Тысячи духов, одержимых жаждой мести, населяют этот мир, бросая вызов священным предписаниям. Эти существа известны как мононоке, и они являются настоящим кошмаром для любого, кто их встречает.

Если вы хотите восстановить мир в своём доме, требуется либо обратиться к экзорцистам, либо надеяться на таинственного Странника – легендарное существо, которое, по слухам, внушает страх духам лишь одним своим именем. Кёко Хакуро, молодая наследница семейного звания экзорцистов, убеждена, что единственный способ вернуть утраченную честь своей родне – это привлечь внимание Странника и доказать, что она способна его превзойти. Однако для этого ей нужно не только найти его, но и убедить стать своим наставником.

Первая книга нового цикла Анастасии Гор под названием «Сказания о мононоке» предлагает читателям увлекательное путешествие в мир, где японские мифы сливаются с детективным сюжетом. Здесь вы встретите ёкаев, о'ни и даже богов, а следом за юной Кёко отправитесь в захватывающее приключение с учителем-лисом и его ученицей, обладающей уникальным даром. Это яркое фэнтези наполнено опасностями, загадками и, конечно же, удивительными котиками!

Вас ожидает захватывающий слоуберн — удивительный мир, созданный автором, а также великолепные иллюстрации от художника Hagu, погружающие в атмосферу каждой страницы. Подготовьтесь к тому, что это приключение станет не просто чтением, а замечательным переживанием!

Читать бесплатно онлайн Сказания о мононоке - Анастасия Гор

Сказание первое

Юная госпожа и хитрый демон

I

Сами боги позаботились о том, чтобы Кёко Хакуро никогда не стала экзорцистом. Её жизнь началась с того, что она умерла.

– Почему не кричит?.. Почему не кричит?!

Дедушка был первым, кто принял Кёко на руки даже вперёд повитух, суетившихся с горячими полотенцами, вымоченными в рисовой водке, вокруг роженицы. Он же и унёс Кёко, этот скрюченный клейкий свёрток, которым она тогда была, из комнаты, чтобы мать не слышала звенящей тишины, что воцарилась в комнате вместо торжественных звуков рождения. Кёко не заплакала, как плачут все дети, делая первый вздох, потому что не было этого вздоха: пуповина обвилась вокруг шеи так туго, что попросту не оставила для него места. Холодной была кожа Кёко, синюшной и чешуйчатой, в запёкшихся багряных сгустках. Примчавшийся дедушка не дал её ни разглядеть, ни вытереть – побежал затем в оружейную и там бросил Кёко на стол, чтобы перерезать кольца задушившей её пуповины фамильным мечом Кусанаги-но цуруги. Словно надеялся обернуть против смерти мощь и ярость десяти тысяч мононоке, заключённых в него. Но с чего бы им, злым духам, насильно отправленным на покой, да так и не обретшим его, помогать младенцу?

И Кёко осталась мёртвой.

Такой она пробыла даже дольше, чем ушло у её дедушки, Ёримасы, на то, чтобы вырезать из дерева сакаки фигурку священной лани, стерегущую теперь домашний алтарь. А выреза́л он её очень старательно, надеясь тем самым умилостивить богов, когда у его невестки начались схватки. То случилось в девятый день девятого месяца года. Словом, всё с самого начала предвещало новорождённому одни лишь страдания[1]. Не найти худшего времени, чтобы привести в мир ребёнка – даже женщина-о́ни[2] и та бы стиснула зубы, но протерпела до следующего утра.

Невестка старого Ёримасы, однако, стерпеть не смогла. Разродилась, как назло, быстро, ещё и в час Быка, около двух часов ночи, когда правят сплошь тёмные силы. Повитухи даже кадки с водой натаскать не успели, только на корточки её усадили и помогли схватиться за крепления под потолком, чтобы не завалилась[3].

Ладонь у Ёримасы совсем огрубела после долгих лет обращения с мечом, и кожа Кёко сразу пошла мозолями там, где он остервенело растирал её узкую грудку. Будто высечь искры из неё пытался. Рёбра, ещё мягкие, податливые, как тесто, гнулись под заскорузлыми пальцами, едва не ломаясь. Сломался бы и сам стол, приложи Ёримаса хоть чуточку больше усилий. Он ворочал щуплого младенца с боку на бок, тряс, как зонтик после дождя, хлопал по спине, насильно вталкивая человеческий жар в то, что самими богами не было для него предназначено. Всё потому, что Ёримаса верил свято: даже богов можно переубедить. Особенно если ты всю жизнь положил к ногам мёртвых, чтобы даровать покой живым.

Вот он и не сдавался.

Подпрыгнул несколько раз перед столом, отбил пяткой по полу, хлопнул в ладоши, привлекая внимание небес, как делали в храмах, и трижды воскликнул:

– Идзанами, Идзанами, Идзанами!

Только она, решил Ёримаса, способна здесь помочь. Только она может вмешаться, снова зажечь в Кёко то, что остальные боги, её дети, затушили. Ибо и сама Идзанами мать, породившая восемь миллионов ками и всех людей. А как мать может не откликнуться на слёзы и скорбь другой матери? Те были слышны Ёримасе и фигуркам на алтаре даже сквозь дюжину сёдзи

Продолжить чтение

Вам может понравиться: