Вий

Автор

Страниц

30

Год

2023

«Вий» – это захватывающая мистическая повесть Николая Васильевича Гоголя, впервые увидевшая свет в 1835 году в сборнике «Миргород». Это произведение стало настоящей классикой литературы ужасов и по праву считается одним из самых значимых творений писателя. В повести мастерски переплетаются элементы малороссийской культуры, традиционного быта и глубоких верований, а также отражаются важные темы, такие как страх перед смертью и стойкая вера в высшие силы.

Сюжет увлекает читателя в таинственный мир, где реальность и мистика переплетаются воедино, создавая атмосферу напряжения и ожидания. История полна контрастов, которые подчеркивают извечную борьбу между добром и злом. Особое внимание стоит уделить великолепным иллюстрациям Александра Дудина, которые в полной мере передают чудовищную и мистическую атмосферу повести, усиливая ощущение тревоги и волшебства.

«Вий» – это не просто урок литературы; это путешествие в страну сюрреалистических образов и незабываемых встреч, которое может затронуть самые глубинные чувства. Оно идеально подходит для читателей среднего школьного возраста, открывая перед ними двери в мир классической русской литературы и погружая в завораживающие волны русских народных сказаний и мифов. Чтение этой повести оставит след в душе каждого, кто рискнет окунуться в её загадочный мир!

Читать бесплатно онлайн Вий - Николай Гоголь

Вий – есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал. (Прим. Н.В. Гоголя.)

Текст печатается по изданию:

Н. В. Гоголь. Собр. соч. в 7-ми тт. том 2 М.: Художественная литература, 1966

Художник Александр Дудин

Как только ударял в Киеве поутру довольно звонкий семинарский колокол, висевший у ворот Братского монастыря, то уже со всего города спешили толпами школьники и бурсаки. Грамматики, риторы, философы и богословы, с тетрадями под мышкой, брели в класс. Грамматики были еще очень малы; идя, толкали друг друга и бранились между собою самым тоненьким дискантом; они были все почти в изодранных или запачканных платьях, и карманы их вечно были наполнены всякою дрянью; как то: бабками, свистелками, сделанными из перышек, недоеденным пирогом, а иногда даже и маленькими воробьенками, из которых один, вдруг чиликнув среди необыкновенной тишины в классе, доставлял своему патрону порядочные пали в обе руки, а иногда и вишневые розги. Риторы шли солиднее: платья у них были часто совершенно целы, но зато на лице всегда почти бывало какое-нибудь украшение в виде риторического тропа: или один глаз уходил под самый лоб, или вместо губы целый пузырь, или какая-нибудь другая примета; эти говорили и божились между собою тенором. Философы целою октавою брали ниже: в карманах их, кроме крепких табачных корешков, ничего не было. Запасов они не делали никаких и все, что попадалось, съедали тогда же; от них слышалась трубка и горелка иногда так далеко, что проходивший мимо ремесленник долго еще, остановившись, нюхал, как гончая собака, воздух.

Рынок в это время обыкновенно только что начинал шевелиться, и торговки с бубликами, булками, арбузными семечками и маковниками дергали наподхват за полы тех, у которых полы были из тонкого сукна или какой-нибудь бумажной материи.

– Паничи! паничи! сюды! сюды! – говорили они со всех сторон. – Ось бублики, маковники, вертычки, буханци хороши! ей-богу, хороши! на меду! сама пекла!

Другая, подняв что-то длинное, скрученное из теста, кричала:

– Ось сусулька! паничи, купите сусульку!

– Не покупайте у этой ничего: смотрите, какая она скверная – и нос нехороший, и руки нечистые…

Но философов и богословов они боялись задевать, потому что философы и богословы всегда любили брать только на пробу и притом целою горстью.

По приходе в семинарию вся толпа размещалась по классам, находившимся в низеньких, довольно, однако же, просторных комнатах с небольшими окнами, с широкими дверьми и запачканными скамьями. Класс наполнялся вдруг разноголосными жужжаниями: авдиторы выслушивали своих учеников; звонкий дискант грамматика попадал как раз в звон стекла, вставленного в маленькие окна, и стекло отвечало почти тем же звуком; в углу гудел ритор, которого рот и толстые губы должны бы принадлежать, по крайней мере, философии. Он гудел басом, и только слышно было издали: бу, бу, бу, бу… Авдиторы, слушая урок, смотрели одним глазом под скамью, где из кармана подчиненного бурсака выглядывала булка, или вареник, или семена из тыкв.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: