Искра в аметисте

Её долго вели по каким-то невероятно длинным коридорам с холодными заплесневелыми стенами, посеревшими и пузырившимися остатками кусков штукатурки от обосновавшихся здесь грибка и влаги. Девушка была искренне уверена, что всё, что сейчас происходит ‒ страшная ошибка, сейчас явится отец и обязательно её заберет. Батюшка любил розыгрыши, по их части он был мастак. Но время шло, её заперли в какой-то промозглой келье, где даже летом было холодно и сыро.

И никто за ней так и не пришел.

Лето…

Лето? Чего греха таить, она не выходила на свежий воздух с момента, как её впервые сюда привели, поэтому невозможно было выяснить, какая сейчас пора года, какое время дня. В келью приносили еду три раза в день. Первое время, девушка в отчаянии пыталась закатывать истерики, швыряла миски с кашей в стену и дверь, но ничего не менялось. Даже новой порции, взамен испорченной, никто не приносил, отчего она, превозмогая брезгливость, начинала подъедать остатки из разбитых черепков прямо с пола.

При всем при этом, она хорошо помнила, кто она есть на самом деле. И поэтому, понимала, что пала жертвою интриг того, за кого еще совсем недавно собиралась замуж, кто получил ее приданое, а саму ‒ отправил сюда.

Предательство. Обман. С ней очень жестоко обошлись. В памяти вереницей стали пролетать образы, но самый главный никак не хотел покидать ее воспоминания. Королевский трон, весь сплошь покрытый красными, словно кровь, камнями, а на нем восседает юноша непостижимой красы. Он улыбается ей… ну конечно же, это ведь ее жених, в руках у него корона, сейчас она приблизится, а он ее благословит, коронует…

Но неожиданно царевич изменился в лице.

‒ Ты хочешь корону? ‒ он нагибается к ней, будто заглядывает в глубокий колодец, в который ей не посчастливилось угодить.

Девушка закивала в ответ. О! Корона была воистину желанной наградой за все мучения.

‒ Но мне некуда её тебе надеть, ‒ расстроенно смотрел на девушку принц, ‒ видишь ли, у тебя нет головы. А без головы корону никто не носит.

‒ Но как ты думаешь, ей корона подойдет? – в руках у него оказалась голова.

О, Боги! Это ведь её лицо смотрит закатившимися глазами прямо из окровавленных рук принца!..

‒ А-а-а!!!

Крики разносились по всему подземелью. Смотритель и стража сбежались к келье, где уже четверть часа длилась сия вакханалия.

‒ Что происходит?! ‒ недовольно поинтересовалась главная смотрительница матушка Катук.

‒ Да вот ‒ орет, не переставая, ‒ хмуро ответил один из сторожей, ‒ может её того…

‒ Ты ещё поговори у меня! ‒ матушка Катук была не дура, чтобы понять ‒ буйная девица имела весьма неординарное происхождение. Правда, кем именно являлась сумасшедшая, выяснить так и не удалось, но платили за неё исправно и слишком хорошо, чтобы отказываться от столь лакомого куска дохода. Только вот, девка становилась всё более и более дурной да неуправляемой. Может потому так хорошо и платили, заглаживая все сопутствующие неприятности и беспокойства, что наносили ежедневные выходки блаженной.

Выбора нет, придется использовать эльфийскую пыль. Иначе они все тут сойдут с ума. Наверху тоже были больные, которые слышали крики и сами начинали волноваться.

‒ Эй, ты! ‒ подозвала матушка Катук, молчаливого тощего парня, который работал у неё на побегушках. Женщина протянула ему ключ со словами: