Чупакабра. Осада

Кулешов и Игнатьев сидят на лавочке. Чувствуется, что только состоялся тяжелый разговор. Кулешов поднимается и проходит перед Игнатьевым.

– Да, Саша, обрадовал ты меня. Нечего сказать. Кто-то усиленно пытается меня подставить.

– Извини, Юра, – говорит Игнатьев, – но не сказать тебе я не мог.

– Спасибо, – благодарит Кулешов, – Ты всё правильно сделал. Кто-то хорошо хапнул и всё спишет на меня.

Кулешов снова садится на лавочку.

– Что будем делать?

– Будем искать преступника, – предлагает Игнатьев.

– Согласен.

– Ты никого не подозреваешь?

– Это мог сделать только кто-то из руководящего эшелона, – предполагает Кулешов.

– Я тоже так думаю, – соглашается Игнатьев.

– Найди его, Саша. Я тебе буду вовек благодарен.

– Может, сразу в прокуратуру? – Предлагает Игнатьев.

– Нельзя поднимать шум, – возражает Кулешов, – Давай сначала сами найдём, кто это сделал, а уж потом будем подключать органы.

– Как скажешь.

– И действуй осторожно, Саша. Ты же понимаешь, что здесь большие деньги крутятся. За них могут и голову оторвать.

– Конечно, – соглашается Игнатьев.

– На меня можешь полностью рассчитывать.

– Само собой, Юра.

В комнате общежития – Юсов. Он одевается. В дверь стучат.

– Да-да, войдите!

В комнату заглядывает Захаров.

– Ты уже всё? – Интересуется он.

Юсов счастливо улыбается.

– Спасибо, Сережа, ты настоящий друг.

– Да, чего там… – машет рукой Захаров.

– Она замечательная…

– Я это понял.

– А ты-то где ночевал? – Спрашивает Юсов.

– Наконец, поинтересовался! – Говорит Захаров, – Не переживай, Юра. Я – на кухне. У нас там диванчик стоит.

– Извини, друг, – произносит Юсов, – но не мог же я её к себе домой привезти. У меня там мама. Она нервничает, когда я… Ну ты сам понимаешь…

– Понимаю.

– А ты целую комнату в общаге занимаешь.

– Можно я побреюсь, – напоминает Захаров, – а то на работу нужно идти.

– Давай, а я пока чайник поставлю.

– Прямо по коридору, справа.

– Понял.

Юсов берет чайник и выходит из комнаты. Захаров принимается бриться.

В кабинете находится директор школы и учитель. Директор, закончив читать, откладывает в сторону тетрадь.

– Да-а-а!

– Как вам этот детский опус, Галина Андреевна? – Качает головой учительница.

– Впечатляет, Инна Александровна.

– Ребёнку всего десять лет, а описывает такие ужасные вещи, – возмущается учительница, – И, заметьте, со знанием дела.

– Согласна. Глубоким знанием.

– И это сочинение «О моей любимой маме»!

Директор читает:

– «Моя любимая мамочка целый день режет закоченелые трупы, чтобы отделить больные органы от здоровых и по ним определить, отчего умер человек».

– Это ещё ничего, – говорит Инна Александровна, – Вы вот это почитайте.

Галина Андреевна выполняет просьбу учительницы:

– «Мою маму на работе называют Чупакаброй. Это страшное чудовище, которое питается человеческим мясом и пьет людскую кровь. Но я всё равно её люблю». Бедный ребёнок!

Директор закрывает тетрадь и поднимается из-за стола.

– Инна Александровна, вы вызвали мать в школу для беседы?

– Вызвала, Галина Андреевна, – подтверждает учительница, – Она сейчас должна прийти.

– Вот и побеседуем с ней. Нельзя допустить, чтобы травмировалась детская психика.

– Согласна.

– Вы с этой мамочкой, которая таскает своего ребёнка по моргам, раньше встречались? – Спрашивает Галина Андреевна.