Нет ничего тайного,
Что не сделалось бы явным…
Библейская мудрость
Я наступила на руку трупа. Бледная, безжизненная конечность противно хрустнула, и что-то похожее на крошки закопошилось под сапогом. Грязно-серая рука принадлежала длинному худому телу, шею венчала голова с растрепанными иссиня-черными волосами.
Я посмотрела на лежавшую у моих ног молодую женщину и дико закричала. Возившийся рядом в куче тряпья испитой бомж сердито проворчал:
– Ну чего верещишь, кошка драная? Манекен, что ли, никогда не видала?
Пришлось перестать орать и приглядеться повнимательней. В самом деле, среди пустых банок, бутылок и остатков пищи лежал манекен, один из тех, что пугает своей невероятной схожестью с живым человеком. Сердце перестало колотиться, и я окинула взглядом крупнейшую московскую свалку. Господи, чего здесь только нет, и как тут найти потерянное?
Вот уже несколько лет, как моя жизнь резко переменилась. Моя ближайшая подруга Наташка вышла замуж за богатого француза – Жана Макмайера. Когда-то мы вместе с Наташкой работали в заштатном институте. Я вбивала в головы тупых студентов-технарей начатки французской грамматики, а Наталья тосковала на лаборантской ставке. Ее замужество волшебным образом изменило несколько судеб.
Сначала мы с детьми просто приехали к ней в гости и… оказались в центре детективной истории. Жана Макмайера убили на следующий день после нашего приезда. Никаких родственников, кроме жены, у несчастного не было. В Наташкины руки упало солидное состояние, хорошо налаженный бизнес, коллекция картин и чудесный дом в предместье Парижа.
В трехэтажном особняке места хватало всем, и подруга велела мне с детьми оставаться в Париже. После недолгих колебаний я согласилась. Но покинуть родину навсегда у нас не получилось. И теперь мы живем полгода в Париже, полгода в Москве. Купили двухэтажный дом рядом с Кольцевой дорогой и поселились все вместе, неожиданно превратившись в «новых русских». Дочь Маша ходит в лицей, сын Аркадий заканчивает обучение на юридическом факультете, его жена Оля должна вот-вот родить близнецов.
Как раз из-за беременной Ольги я и оказалась холодным, промозглым и дождливым декабрьским днем на свалке. Вчера вечером невестка сняла с пальца брильянтовое кольцо – подарок мужа на день рождения, положила его в замшевый мешочек и… выбросила этот ярко-красный кисет в помойное ведро. Зачем она это сделала – непонятно. Зайка, такую кличку дали мы невестке, утром заливалась слезами в столовой.
– Ну, не понимаю, как это получилось. В мозгах – компот. Ела на ужин яблоко, так огрызок принесла в спальню и положила в секретер. А кольцо выбросила. Перепутала огрызок с кольцом!
И зарыдала еще громче. Наташка пошла на кухню, но наша сверхаккуратная домработница Ирка, конечно же, еще вчера вечером вынесла мусор.
Я побежала к бачкам на улице, но и они стояли пустыми – мусорщики приезжают где-то в шесть утра.
– Перестань рыдать, – попытался утешить жену Аркадий, – ну, подумаешь, ерунда, здоровье дороже.
От этих слов Ольга заплакала только пуще. Беременность протекала тяжело, бедную девочку постоянно тошнило, ей даже пришлось отлежать целый месяц в больнице. Нервы совершенно расшатались, и ее несчастный вид мог растрогать кого угодно.
И вот после завтрака мне пришла в голову необыкновенная мысль. А куда девают мусор? Логично предположить, что свозят на свалку. Я схватила справочник, позвонила в муниципалитет и узнала, на какую свалку отправляют отходы из нашего района. Съезжу туда и пороюсь в отбросах, вдруг да найду пропажу.
