Невидимый спутник

Сергей не помнил, как капсула приземлилась. Был лишь рваный край темноты, затем толчок, отдавшийся в костях, и ослепительный свет, который вырвал его из забытья. Внутри всё было привычно: тесные стенки, запах перегретого металла, мигающие индикаторы, застывшие на красном. Непривычной была лишь тишина. Не та гулкая тишина космоса, к которой он привык, а совершенно другая – глухая, всепоглощающая, словно мир замерз в одном моменте.

Он с трудом отстегнул ремни, тело ныло. Скрипнул люк. Медленно, словно неверя своим ощущениям, Сергей выполз наружу, щурясь от яркого солнца. Воздух был тяжёлым, влажным, с еле уловимым запахом озона и… пустоты. Он стоял на пожухшей траве, под огромным, безучастным небом. Капсула упала на окраине какого-то города, рядом с полем, поросшим высокими сорняками. Небо было подозрительно чистым, без единого облачка, а солнце – слишком ярким, словно его яркость увеличилась, чтобы осветить пустоту.

Сергей сделал несколько шагов, пытаясь разглядеть хоть что-то. Здания вдали казались вырезанными из картона, слишком ровными, слишком безжизненными. Ни звука. Ни щебета птиц, ни шелеста ветра в листве – ничего. Только его собственное дыхание, резкое и громкое в этой грандиозной немоте.

На улице, ведущей в город, стояли машины. Застывшие, брошенные на середине пути, словно их водители испарились прямо за рулём. Некоторые двери были распахнуты, внутри валялись пакеты с покупками, мобильные телефоны, детские игрушки. Он подошел к одной из них, черной, с отпечатком ладони на пыльном стекле. Внутри на сиденье лежал журнал, раскрытый на середине статьи. На приборной панели сиротливо лежали солнечные очки. Всё было так, словно люди вышли на секунду и уже собирались вернуться. Но не вернулись.

"Эй?" – голос Сергея прозвучал хрипло, непривычно для него самого. Он прокашлялся и попробовал снова, громче: "Есть кто?"

Тишина ответила ему. Она обволакивала, проникала под кожу, давила. В ней не было отголосков эха, только бесконечное поглощение любого звука. Это было похоже на пространство, где звук умер, или, по крайней мере, решил временно покинуть этот мир.

Сергей шагнул в город. Первое, что он заметил – магазины. Витрины были целы, товары аккуратно расставлены. В одном окне стоял манекен в летнем платье, а в другом – яркие детские самокаты. Он толкнул дверь кафе, и она с легким звоном открылась. Внутри – столики, стулья, опрокинутая чашка на одном из них, а на барной стойке – неостывший чайник. От него шёл слабый, едва заметный пар. Будто минутой раньше кто-то налил себе чай и просто… отошел.

Сергей провел рукой над чайником. Тепло. Не горячо, но и не холодно. Это было почти невыносимо, это кричало о близости трагедии, о том, что она произошла совсем недавно. Он отдернул руку, словно обжегся. Чувство, что он не один, нарастало. Не просто знание, что здесь были люди, а ощущение чьего-то присутствия, чьего-то взгляда, который скользил по его спине, когда он стоял посреди этого застывшего времени.

Он вышел из кафе, чувствуя себя неуютно, словно незваный гость на чужих похоронах. Зашел в жилой дом, поднялся по лестнице. Двери были открыты или приоткрыты. В одной из квартир он увидел детские игрушки, разбросанные по полу, недостроенную крепость из конструктора. Рядом с ней – маленький плюшевый мишка, лежащий на боку. Словно ребенок просто вышел из комнаты, чтобы что-то взять.