Девушка подняла голову и посмотрела по сторонам сквозь налитые болью веки. Она никак не могла понять, почему ее не слушаются руки и ноги. Теперь поняла. Она висела прикованная цепями к стене. Прикованная и распятая. Болело все тело. Так хотелось двинуть головой посильнее, но сделав это, стало понятно, что на шее тоже цепь, и довольно короткая. Свет свечи отразился от чего-то, висящего у неё на шее. Тонкий, словно лезвие стилета лучик, ударил по слезящимся глазам, высекая из них новые слезинки. Девушка несколько раз моргнула, стряхивая непрошеные слезы и превозмогая боль от цепи, изогнула шею, всматриваясь в это нечто. Волчий клык в изящной золотой оправе, обвитый тонкими золотыми листочками и четырехлистными цветками клевера. Подарок мамы – это четко всплыло из глубин памяти.
– Помни, никогда не потеряй. Береги как зеницу ока, – слова матери возникали перед глазами, словно написанные на внутренней стороне век, звучали в ушах и голове. Однако лицо матери терялось во мраке. Девушка напряглась, пытаясь вызвать любимый, забытый образ, но в голову ударило такой невыносимой болью. "НЕ ВСПОМИНАЙ, НЕЛЬЗЯ".
Где она? Что происходит? И самый главный вопрос: Кто она? Горло нещадно саднило, глаза открывались с трудом. Ног и рук она уже не чувствовала. Хотелось пить и есть, но больше всего пить. Интересно, ее оставили здесь умирать? Что же скоро она это узнает.
Послышались четкие шаги на лестнице. Сквозь малюсенькое окошко в двери, мелькнул тонкий лучик света. Девушка напряглась, и тело прошила боль. Великая мать, и почему так больно? Между тем дверь с душераздирающим скрипом открылась. Вошли двое, она чувствовала их запах. Первый пах свежестью и цветами, а вот запах второго… Он был какой-то ненастоящий, но почему, этого она понять не могла. Девушка с трудом подняла голову и попыталась взглянуть, но глаза отказывались показывать ей какую-либо картинку. Она могла различить только два мужских силуэта, но не лиц, ни одежды, ни оружия рассмотреть не смогла. Это было плохо, висеть вот так перед ними, беспомощной и уязвимой. Она привыкла сама контролировать ситуацию, сама отвечать за свои действия, и теперь эта беспомощность ее пугала. Один из мужчин подошел ближе, и девушка наконец-то смогла его рассмотреть. Дыхание со свистом вышло сквозь сомкнутые зубы. Мужчина был потрясающе красив: высокий, стройный, но какой-то хрупкий и изящный, но под этой хрупкостью чувствовалась большая сила. Он был одет в красивую темную безрукавку, белую рубашку и черные кожаные штаны. Длинные светло-русые волосы поддерживал тонкий обруч с темно-зеленым изумрудом. Точь-в-точь, как его глаза. Острые ушки выглядывали из-под волос. ЭЛЬФ!!! ОГО, а вот это уже интересно. А кто второй? Но второй мужчина не спешил показываться. В камере было темно, единственный факел, который эти двое принесли с собой, остался возле двери, воткнутый в скобу. Он почти не освещал камеру.
– Коренэлль, прикажи, чтобы принесли еще факелы. Здесь ничего не видно. Я боюсь наступить в какую-нибудь гадость, – голос говорившего мужчины был густым, словно мед. Он обволакивал и очаровывал. Его хотелось слушать, даже против воли. Второй мужчина вышел. Первый мужчина сразу же подскочил к девушке и к ее губам поднесли флягу с водой. Она пила жадно, быстро, маленькие ручейки текли по подбородку и шее. Потом флягу отняли, и она почувствовала, как к ее губам поднесли мясо. Этот запах и вкус она не забудет никогда. Кусочек был маленьким, но таким вкусным. Она жевала, и сила наполняла ее тело. Она уже могла смотреть, не морщась от боли в воспаленных глазах. – Почему ты это сделала Дэзидриэлль? Зачем ты убила отца? – она даже жевать перестала, услышав данное заявление. И кто такая, эта Дэзидриэлль? Неужели она?
