Мальчики в долине

Автор

Страниц

180

Год

2025

В начале XX века, в живописной горной долине Пенсильвании, расположился Приют Святого Винсента для мальчиков. Однажды в зловещую вечернюю тишину, когда луна светила ярче обычного, в двери приюта постучалась группа мужчин. Один из них был в ужасном состоянии: его тело было изрезано таинственными символами, словно предзнаменование беды. С его последним вздохом в воздухе повисло ощущение неизведанного зла, и что-то древнее, забытое временем, начало расползаться вокруг, как эпидемия.

Спокойная жизнь мальчиков нарушилась. Необъяснимые явления стали обуревать их умы — они начали собираться в группировки, принимая сторону в этой таинственной схватке. Неспокойные ночи заполнили шепоты и тени, и не все юные обитатели приюта смогли пережить этот урок взрослых страстей и тайн.

Среди них оказался Питер Барлоу, чья жизнь была отмечена трагедией — он потерял родителей в ужасном преступлении, и теперь каждый день становился для него борьбой за собственное выживание и за судьбы тех, кто был ему дорог. Питер и его новые друзья были вынуждены делать жестокие выборы, понимая, что ставки гораздо выше, чем простые жизни: на кону стояли их души.

С каждым новым днем они погружались всё глубже в мир тайн и страху, и каждый из них осознавал, что дружба и верность здесь могут стать как спасением, так и мукой. Силы, которые они обнаружили, требовали жертв, и смелость, которую они проявят, определит не только их будущее, но и саму судьбу Приюта Святого Винсента.

Читать бесплатно онлайн Мальчики в долине - Филип Фракасси

* * *

«Когда меня спрашивают, сколько всего существует демонов, я отвечаю словами, однажды слышанными от самого демона: „Нас так много, что если бы мы были видимыми, то затмили бы солнце“».
Отец Габриэле Аморт, главный экзорцист Ватикана

«Я лишь человек, а не герой,
Лишь мальчик, который должен был петь эту песню».
My Chemical Romance

Долина Харрис, Пенсильвания, 1898
Полночь

Приглушенный стук колес фургона пробуждает меня от неглубокого сна.

За окном, в темноте, цоканье и тяжелое дыхание лошадей. Грохочущий фургон подъезжает ближе к дому, потом замедляется и останавливается. Громкие мужские голоса сходятся вместе, потом расходятся в разные стороны. Разочарование скрыто за весельем и выпивкой. Я слышу мать на кухне, мое внимание разделяется. Я отбрасываю одеяло и босиком подбегаю к окну. Через тонкое стекло чувствуется холодный воздух, и я начинаю дрожать. В узком переулке стоит размытый силуэт отца с поднятой кверху рукой. Он кричит, в ответ слышатся удаляющиеся голоса. Опускает руку. Идет в сторону дома, спотыкается, но удерживается на ногах. В руках он держит ружье, чье длинное черное дуло указывает на небо. Из кухни слышится стук горшков, и я подбегаю к двери, отделяющей мою комнату от гостиной, столовой и кухни. Весь наш мир состоит из трех комнат и пары пристроек, мир, заключенный в каркас из деревянных досок и согретый ржавой чугунной печкой, которая поглощает уголь быстрее, чем мы успеваем его подбрасывать.

Мне повезло, что у меня есть своя комната, пусть и крошечная. Хотя я еще маленький, ни в длину, ни в ширину мне не сделать и трех шагов. Отец называет меня коротышкой, но мать говорит, что девятилетний мальчик еще успеет вырасти. Надеюсь, когда-нибудь я вырасту большой, но не настолько большой, чтобы не поместиться в своей комнате. Я ее очень люблю.

Теперь мне лучше видно, потому что мама зажгла лампы на кухне. Между дверью моей спальни и косяком можно просунуть палец, поэтому свет с легкостью проникает сюда, ложится на темные стены и прогоняет тени, скопившиеся в углах и под кроватью. Я тихо подхожу к двери – им лучше не знать, что я не сплю, – и заглядываю в щель. Если повернуть голову, то можно увидеть всю кухню и обеденный стол в столовой, и, пожалуй, все. На мне только длинные кальсоны, и я замерз, но мне хочется услышать о поездке отца. Мать зажгла печку, и я чувствую запах лукового супа, который она достала из ледника. Она ставит чайник на огонь, чтобы сварить кофе. Отец с грохотом захлопывает входную дверь, весь дом содрогается. Мать вытирает руки о фартук, словно отжимает его. Она всегда так делает, когда расстроена.

Отец входит в поле моего зрения, я вижу только его бороду и поношенную кожаную куртку. На черной шевелюре нахлобучена видавшая виды ковбойская шляпа. Он пододвигает стул и тяжело на него садится. Приклад ружья с глухим звуком ударяется об пол, и отец смотрит на свой старый винчестер, словно хочет, чтобы тот заговорил.

– Ничего? – спрашивает мать. – Совсем ничего?

Отец ждет, что ответит ружье, но оно молчит.

– Налей мне, что там у тебя в горшке, Сисси. И кофе дай.

– Греется, – отвечает она, помешивая. Мать не сводит глаз с печки и старается не смотреть на отца. – Ты пил сегодня.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: