Все до последнего страхи

Alex Finlay

EVERY LAST FEAR

Copyright © 2021 by Alex Finlay. This edition is published by arrangement with Aaron M. Priest Literary Agency and The Van Lear Agency LLC

© Липка В.М., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Тела нашли во вторник. Через два дня после того, как семья пропустила рейс и не вернулась домой. И через шесть, как прекратились все их переписки и активность в социальных сетях. Последним было размещено селфи семейства из Мексики: папа с мамой смешно выпятили губы уточкой, розовощекая девушка обиженно дулась, а мальчонка сверкал пластмассовыми очками и беззубой улыбкой.

От моря арендованный ими небольшой дом стоял довольно далеко – в самом конце неасфальтированной улочки, врезавшейся в придорожные джунгли Тулума[1]. Когда управляющий открыл дверь, местному копу тут же ударила в нос вонь. Горничная, в обязанности которой входило убирать комнаты после отъезда гостей, с заплаканным лицом сидела на цементном крыльце, перебирая пальцами четки.

В доме стояла ужасная духота.

И повсюду слышалось жужжание мух.

Несмотря на дух разложения, которым пропитался воздух, крови нигде не было. Как и других явных признаков насильственной смерти. Вот тогда-то полицейский и понял, что оттуда надо убираться.

Час спустя по дому устало расхаживали криминалисты в костюмах химической защиты, не сводя глаз с ручных датчиков воздуха. Первой нашли мать – окоченевшую на диване с раскрытой книжкой на груди. В спальне на застеленной кровати лежала девушка, по-прежнему сжимая в руке телефон. Мальчик безмятежно спал под заботливо подоткнутым одеялом в обнимку с плюшевым мишкой.

Эксперты проверили плиту и водонагреватель.

Затем вышли во внутренний дворик, чтобы осмотреть трубы, по которым в дом поступал газ. И тогда они обнаружили кровавый след, а потом и отца – по крайней мере, то, что от него осталось.

– Суровая ночка, да? У тебя такой видок, будто ты вместе с нами спал под открытым небом.

Мэтт вгляделся в шахматную доску, не обращая внимания на чернокожего мужчину, не раз битого жизнью, а теперь сидевшего напротив него за потрепанным столом в Вашингтон-Сквер-парке.

– Тебе не холодно? Где твоя куртка?

– Уймись, Регги, – ответил Мэтт, отмахиваясь от вопросов, – дай мне сосредоточиться.

И опять задумался над ходом на доске. Сквозь парк пронесся утренний бодрящий ветерок, и парень потер озябшие руки. Для апреля было чересчур холодно.

– Да хоть весь день думай, – хрипло засмеялся Регги, – мне вообще по барабану.

За два года Мэтт не выиграл у бродяги Бобби Фишера, обитавшего в Вест-Виллидже, ни единой партии. Он никак не мог понять, каким образом этот умнейший человек оказался на улице, но вопросов никогда не задавал. Парень пошел слоном, взяв пешку на g7.

Регги покачал головой с таким видом, будто тот его разочаровал:

– Я так понимаю, ты только что с тусовки?

– Ага, в Годдарде, – Мэтт кивнул головой на Годдард-Холл – башню из выбеленного ветрами и дождями кирпича, возвышавшуюся над парком.

– В Годдарде? Значит, с первокурсницами зажигал, – ухмыльнулся бродяга.

Его познания о Нью-Йоркском университете были гораздо глубже, чем у большинства студентов. Вполне возможно, в свое время он там и в самом деле учился.