Злые напасти

И тако царь Феодор Алексеевич уставил мир со всеми соседственными государи, досталное свое житье препроводив в тишине

Сей Царь Феодор Алексеевич переменил древнее Российское платье охабни и протчее и велел носить мущинам кафтаны, а женщинам шубы и телогрейки и треухи, а не шапки.

Сей Царь Государь с Полскою короною мир подтвердил; Смоленск и Киев и всю Северную украйну под Россию вечно удержал, дав за то Полской речи посполито несколько денег для их удовольствия

Из рукописи князя П.П. Трубецкого

Законы святы, да законники супостаты.

Русская пословица

За три дня до страстной седмицы 7190 года полковник Мирон Иванович Золотарёв надумал отправить родителям своим в дальнее село три плетёных крошни праздничной снеди, чтоб было чем разговеться всласть старикам на Светлое Воскресенье. Шепнул полковник о желании своём порадовать родителей пятидесятнику Михайлову, тот быстро смекнул – что к чему и поручил важное дело сие двум молодым стрельцам: Степану Антипову и Ивану Ильину.

Рано утром, только солнышко показалось из-за темного леса да разбудило голосистых петухов, стрельцы погрузили корзины на телегу и поехали на скрипучей телеге к наплавному мосту через Москву реку. Переправились. А дальше путь их лежал прочь из города по Стромынской дороге.

Два дня до того шёл сильный дождь. С утра было зябко, а потом распогодилось. Солнце грело путников ласково, но не жарко. И очень легко дышалось свежим весенним воздухом. Не жизнь, а радость превеликая. Стрельцы выехали из города, переправились через Яузу, проехали село Преображенское с летним дворцом царя, дальше дорога пошла лесом. Иван правил лошадью, а Степан лежал на телеге, слушал птичьи трели и глядел на обочину. По чести сказать, смотреть на обочине было вовсе нечего: грязь, жухлая трава с прошлого года да серые кустарники. Ничего интересного. Одно и то же. И уж стали слипаться глаза Степана, но тут что-то рыжее мелькнуло в кустах.

– Ваньша! – крикнул товарищу встрепенувшийся стрелец. – Глянь-ка, лиса, вроде, мертвая.

– Где?

– Да, вон в кустах. Глянь, глянь…

– Нет, не лиса это, – Иван потянул на себя вожжи и остановил лошадь. – Сверток какой-то рыжий… Тулуп, что ли, кто-то выбросил…

– Пойду посмотрю, – Степан спрыгнул с телеги и пошёл через придорожный кустарник. Сырая лесная почва сердито зачавкала у него под ногами.

Стрелец быстро добрался до желанного свёртка, нагнулся, раздвинул края тряпок и заорал благим матом.

– Ваньша! Смотри-ка чего тут! Ух ты, спаси и помилуй меня Господи! Что творится на свете белом! Ой-ой-ой…

Подбежавший Иван увидел рыжую холстину. А в холстине той серое лицо покойницы!

– Баба, вроде, мёртвая, – Степан схватил товарища за руку, – чего делать-то будем?

– Чего, чего? – нахмурился Иван. – Не знаю. И так её здесь не оставишь… Вот беда-огорчение… И к родне полковника ехать надо. Не свезём снедь ко времени, так нас Михайлов по голове точно не погладит… Ему перед полковником отвечать. Покойницу здесь оставить, тоже не след. Не по-христиански это…

– Так может за людьми в Преображенское село сбегать? – Степан ещё раз глянул на страшную находку. – Только боюсь, потом Михайлов с нас спросить потом может, почему без уго приказу самовольством занялись… Почему разгласили ? Тут в селе царица вдовая живет, а ну как чего громкое вскроется? Ох, ты, батюшки… Приспела беда, наперёд не сказавшись… Чего делать-то?