Золото Джавад-хана

Автор

Страниц

150

Год

—

В январе 1804 года русская армия с горящими глазами и запалом взяла приступом суровую крепость Гянджа, разрушив все преграды на своем пути. Победа над крепостью сулила не только территориальные приобретения, но и бесценные сокровища, принадлежавшие убитому Джавад-хану. Император Александр I, владелец впечатляющих амбиций, восторженно принял их под свое владение.

Однако, судьба любит играть в свои игры и чередой событий Персидский шах, мудро союзившись с Великобританией, объявил России войну. Он горел желанием вернуть сокровища Джавад-хана на их прежнее место – в Персию. В сердцах персидского войска вспыхнуло сильнейшее желание покорить «Золотой обоз» и завладеть его сокровищами.

На пути тридцатитысячного персидского войска стоит всего лишь один русский полк, готовый биться до последнего дыхания ради своей родины и сокровищ Джавад-хана. Когда персы узнают, что сокровища были вывезены из Елизаветполя, их агрессивные стремления обретают новые масштабы. Начинается охота за сокровищами, охота, где суровость и безжалостность персидского войска лишь увеличиваются.

А в глубине книги, среди исторической пыли и тайн, лежит еще одна история – историко-детективная повесть «Преферанс у господина литератора». В ней описана драматическая борьба служителей закона с политическими террористами, происходившая в конце XIX века. Страсти, интриги и расследования становятся неотъемлемой частью этой истории, где каждый переворот в судьбах героев захватывает за душу.

Таким образом, это издание является уникальным и интересным с точки зрения исторических фактов, а также взглядов великих литераторов на политические события конца XIX века. Прочтение этой книги позволит окунуться в сложную эпоху и узнать о многогранных аспектах истории, оставив свой след в сердце каждого читателя.

Читать бесплатно онлайн Золото Джавад-хана - Никита Филатов

Золото Джавад-хана

Картина художника А. Шарлеманя

1. Поединок

«Дуэль – одно из самых загадочных явлений русской жизни. Подобно французскому балету и польской водке она относится к таким заимствованиям, которые очень быстро стали национальными особенностями»

Место выбрали, по обыкновению, неподалеку от городской стены – примерно в пяти верстах вниз по течению, на берегу.

– Вы правы, сударь мой, стреляться надобно в хорошую погоду…

И действительно, было ясное, свежее летнее утро – именно та его пора, когда уже отступил, затаился в глубоких ущельях ночной холод и уже не пробирает до самых костей сырой ветер. Когда солнце, едва появившееся на пронзительно-синем, безоблачном небосводе, еще не начало припекать во всю силу, но пока только ласково согревает своими лучами кавказские горы. Пахло пряными травами, щебетали какие-то птицы, и даже ленивые толстые мухи по-настоящему не докучали ни людям, ни лошадям…

– Но кой черт завел обычай назначать поединки в этакую рань?

Штабс-капитан Парфенов, лысоватый сорокалетний мужчина с нездоровым цветом кожи, был старшим из офицеров 17-го Егерского полка, оказавшихся в этот день и час за пределами гарнизона. Темно-зеленый походный мундир его украшала Анна 3-й степени.

– Да так уж принято, – пожал в ответ плечами сухощавый седой старичок в статском платье.

Звали старика Иван Карлович, был он цирюльником – но, как нередко случалось тогда в русской армии, исполнял заодно и обязанности полкового лекаря. По происхождению он был немец или австриец, но столько лет прожил в России, что на родном языке изъяснялся уже вовсе не так хорошо, как по-русски. Поговаривали даже, что когда-то, в турецких походах, Иван Карлович пускал кровь пиявками самому главнокомандующему графу Румянцеву-Задунайскому…

– Помню, в детстве гостили мы с маменькой в Новгородской губернии… Деревенские девки тоже вот в лес по грибы и по ягоды уходили ни свет, ни заря! А я все допытывался – отчего же так рано? Грибы что – убегут? Или спрячутся днем, так что их непременно надо врасплох заставать?

Голова у штабс-капитана Парфенова после вчерашней попойки побаливала, а во рту ощущался противный вкус ржавой воды. Он достал свой кисет вместе с глиняной трубочкой-носогрейкой, в некотором сомнении оглядел их, прислушался к внутренним ощущениям – и, помедлив, убрал с глаз долой:

– Ох, прости меня грешного! Нет, с курением табака надо определенно заканчивать. Раньше, в молодости, я этим зельем не баловался – и кутить мог всю ночь напролет, а с утра голова всегда свежая.

– Ну, в молодости! В ней-то все и дело, сударь мой…

– Пожалуй, что и верно, – согласился Парфенов. – Приступим?

– Да, конечно же, начинайте, – Иван Карлович обернулся и помахал рукой: – Мишка!

Помощник полкового цирюльника – худенький черноволосый подросток, который до этого момента находился при офицерских лошадях – соскочил тут же с брички Ивана Карловича. Подхватив обеими руками пузатый кожаный саквояж, он со всех ног устремился на вызов.

– Поставь сюда… да, вот так!

Первым делом, открыв саквояж, Иван Карлович аккуратно извлек из него полотняную белую скатерть, которую расстелил на пожухлой, колючей траве. Затем выложил пару склянок, щипцы, длинный крюк, пилу с острыми зубьями, «золингенскую» бритву и какие-то еще хирургические приспособления, от одного вида которых кидало в озноб даже самого мужественного человека.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: